Первые восемнадцать лет жизни она была вынуждена провести с людьми, которые были так озабочены тем, чтобы сделать друг друга несчастными, что совсем забыли о необходимости дарить счастье собственному ребенку. Может, поэтому она и выбрала профессию, которая давала возможность быть услышанной. Тележурналистика не для тех, кто привык держаться в тени. Отвергнутая собственными родителями, она добилась того, что теперь о ней знали все. Да, ее ругали все кому не лень, над ней смеялись, – однако игнорировать ее мог разве что дурак. Или Грей Бондюран. Барри страшно бесило то, с какой легкостью он умудрился забыть о ее существовании – вернее, не о ней, а о том, что было между ними. С того самого утра Грей упорно делал вид, что ничего не произошло. Да, конечно, это был случайный секс, и Барри вовсе не рассчитывала, что Грей станет трубить об этом на каждом углу, но чтобы вот так… Тогда, в мотеле, он ведь даже не попытался затащить ее в постель. Большего оскорбления она и представить себе не могла.

Вот и сейчас – развалился на диване и, судя по его виду, витает где-то в облаках. Барри, конечно, догадывалась, что дразнить Грея такое же безумие, как забраться в клетку ко льву, но благоразумие никогда не входило в число ее достоинств.

Закрыв дверь, она направилась прямо к нему.

– Ты не можешь вечно притворяться, что ничего не произошло, – решив, что можно обойтись без предисловий, заявила она.

– Разве? – Хорошо хоть, не притворился глухим, и на том спасибо, мысленно поздравила себя Барри. – Мы ведь уже договорились, что это был ни к чему не обязывающий секс.

– Верно.

Грей пожал плечами, словно давая понять, что тема закрыта.

– Пусть так, но для чего притворяться, что ничего не было? – упорствовала Барри. – Давай просто признаем, что это было.

– Зачем?

– Ну, просто… просто… – Барри тяжело вздохнула. – Не знаю, – выпалила она. – Просто считаю, что это неправильно!

– Из-за твоего отца? – Даже заговори он по-китайски, Барри, наверное, и тогда не удивилась бы так, как сейчас.

– Что тебе известно о моем отце?

– Что его никогда не было дома. Что он постоянно изменял жене, пока не умер, развлекаясь с очередной любовницей, а твоя мать любила его до такой степени, что после его смерти покончила с собой.

– Дэйли разболтал, да? – с горечью спросила она. – Он не имел права обсуждать с тобой мое детство.

– Не обижайся на него. Можно сказать, я приставил ему пистолет к голове. Не в прямом смысле слова, конечно.

– Зачем тебе это, Бондюран?

– А почему тебя так это задело?

– А почему тебя задело, когда я попыталась расспрашивать тебя о прошлом?