Увидев Паркера в трусах, носках и туфлях, я пожалела о том, что мои глаза не были закрыты повязкой, я никогда не смогу изгнать из памяти эту картину. Даже в кожаных перчатках и стеком, он выглядел не как Доминант, а жалкий мужик с маленьким членом. Посмотрев на кровать, я заметила атласные фиксаторы, и в то же мгновение ко мне повернулся Паркер.

Мне нужно было взвешивать каждое своё слово, чтобы его руки вспотели. И не забывать про самую важную часть моего плана – он не должен был прикоснуться ко мне. Хотя препарат был на внутренней стороне перчаток, не было гарантии того, что он не выделится через кожу.

Объявляя о своём возвращении, я сказала:

– Паркер, знаю, это твоё шоу. Поверь мне, я знаю, как это работает. Но если хочешь, я расскажу тебе, что обычно делал Стюарт.

Когда он ничего не ответил, я подняла крепкую атласную ленту и пропустила её через пальцы.

– Стюарт всегда говорил, что самые сильные ограничения у меня в голове. Он говорил, что мог бы связать меня, но это не научило бы меня повиноваться. Со свободными от фиксаторов руками и ногами, мне нужно было оставаться в нужном положении несмотря ни на что. Он говорил, что физические ограничения – это слишком просто. – Я подняла бровь. – Ведь ты наверняка заметил, что я никогда не была связана?

Паркер кивнул.

– Похоже, Стюарт разбирался в этом куда лучше, чем я думал.

Я же продолжала.

– Он говорил мне, что делать. – Я склонилась над кроватью, вжавшись грудью в мягкое покрывало, вытянула руки над головой, а попу подняла вверх и раздвинула ноги. – Это была одна из его самых любимых поз.

Паркер подошёл ближе и провёл кончиком стека между моих лопаток и ниже по спине. Я застонала.

– О боже, Паркер. Я не хочу рассказывать про остальные вещи, которые любил Стюарт. Пожалуйста, не заставляй меня говорить об этом.

Стек с силой обрушился на мою попу.

– Блять! – закричала я.

– Скажи мне. Скажи мне то, о чём не хочешь говорить.

Я покачала головой.

Хлыст вновь опустился с резким звуком.

– Ты сделаешь, как я говорю. – Ещё один удар. – Не заставляй меня, мать твою, повторять. – Стек снова опустился на меня. – Кивни, если поняла.

Сукин сын! Я кивнула и торопливо ответила ему.

– Стюарту нравилось дразнить меня. Он сначала возбуждал меня, а потом заставлял ждать. Он не прикасался ко мне, даже, когда я умоляла об этом. Я повернулась к Паркеру с настоящими слезами в глазах, и, молясь, чтобы он действительно оказался настолько тупым, взмолилась: