— Тише, маленький, тише… — Повторялся он, а я не понимала, почему успокаивает, с удовольствием упиралась в сильное плечо, ни о чём не задумываясь, — всё хорошо, сейчас всё будет, сейчас… сейчас. — Казалось, без конца шептали его губы.

Теперь много сил уходило на то, чтобы просто удержать меня на ногах, крепкая рука надёжно перехватывала поперёк талии, вторая была где-то снизу, там… там, где сейчас всё плавится от его прикосновений. Нежных и грубых одновременно, сладких, и до боли во всём теле необходимых. А потом я просто потерялась, не видела и не слышала, а в теле расплывалась свобода. С Димой хорошо. Да, наверно так чувствует себя человек, которому хорошо. Я не хотела открывать глаза, но настойчивое дыхание врезалась в кожу, от него нельзя было отбиться, нельзя отвернуться, можно было только забрать себе. Тогда я поняла, что это поцелуй. Глубокий, влажный. Широкие лижущие движения языка. Его языка. У меня во рту. Я даже находила силы отвечать, за что была награждена его громкими стонами, такими похожими на урчание довольного животного.

— Спасибо, родная. — Говорил он между поцелуями, когда я брала передышку, — спасибо, что ты у меня есть. Не могу без тебя, задыхаюсь, загибаюсь.

А потом так странно, к себе прижимал, как самую любимую игрушку, но игрушкой я себя не чувствовала. Когда открыла глаза, Дима сидел на полу, я на его коленях, он раскачивался из стороны в сторону, улыбаясь, медленно проводя рукой по длинным волосам. Посмотрел на меня и будто смутился.

— Я спросить хотел… Ты будешь чай или кофе?

Так я не смеялась никогда в жизни. «Я буду только тебя» — ответил тогда, обнимая мужа, тёрлась носом о колючую щёку, а он целовал мою шею. Я вдыхала аромат его волос, а он целовал мои плечи. Когда губы опухли настолько, что даже мимолётное прикосновение к ним вызывало дискомфорт, Дима просто отстранил меня от себя.

— Не знаю, как я, а ты на работу завтра точно не пойдёшь. — Довольно улыбнулся.

Я уже хотела возмутиться, крикнуть, стучать кулаками по его груди, а он просто провёл пальцем по саднящим губам и вся истерика прекратилась.

— Ничего, думаю, после сегодняшней ночи, у тебя будет много мыслей, которые стоит записать.

На секунду я смолкла, глядя в его глаза, и лишь потом всё поняла, закрыла лицо руками.

— Ты всё-таки прочитал? — Выдохнула, заливаясь румянцем и пытаясь спрятать его даже в тёмной комнате, прижимаясь огненной щекой к его прохладному плечу.

— Ты у меня талантище. И я у тебя. Вот, кто-то скажет, просто безумный секс, а я уже знаю, как будет выглядеть моя следующая коллекция. — Прошептал мечтательно. — И ты поймёшь, что она о тебе, для тебя. Ты будешь в каждой линии, в каждом изгибе. — Приткнулся губами к макушке и шумно втянул аромат моих волос. — Даже не представляешь, как выглядишь во время оргазма. У меня никогда такого не было, Галь. — Улыбался он, ощущая, как волны жара вновь и вновь приливают к моему лицу. — Надеюсь, вскоре увидеть несколько строк о диком и горячем мужчине и первобытном сексе.