— Завтрак? — Спросила я тихо, пытаясь уклониться от его прикосновений. — Ужин? — Подняла взгляд и наткнулась на лёд в его глазах. — Я не могу выйти из дома без твоего личного распоряжения. Может, ты у меня ещё и телефон со шнурками отберёшь, и будешь выдавать по праздникам?

Дима прищурился и плотно сжал губы, руку от моего лица убрал и обратно в карман брюк спрятал, можно было заметить, как напрягся кулак.

— Глупости. — Ответил он на это слишком мягко, не так, как выглядел, не так, как себя чувствовал: пытался сдержаться. — Я обещал, что не буду тебя ни в чём ограничивать и обещание это сдержу. Ты просто погорячилась.

— Я погорячилась?! — Вскрикнула и тут же опомнилась, губы поджала. — Они отказались открыть ворота, когда я их об этом попросила, Дима. Они отказались. Сказали, что по твоему распоряжению никто за ворота не выедет.

— Я даже предположить не мог, что ты проснёшься так рано. Не хотел тревожить, объяснять. Приехал в обед, а тебя нет и ворота раскорёжены. Трудно было позвонить?

— Я должна спрашивать можно ли мне выезжать из дома?! — Взвизгнула, скорее, обороняясь, чем нападая, Дима оставался отстранённо холоден и непреклонен.

— Трудно было позвонить? — Спокойно повторил он, делая на каждое слово чуть больше нажима, чем в прошлый раз. — Не нужно меня ни о чём спрашивать. Но хотя бы поставить в известность можно. Что касается твоей свободы, то на неё никто не посягал. Ребята перебдели, всякое бывает. Они просто выполняли свою работу. А я не подумал, что тебе понадобится так срочно выехать в город, и за это извиняюсь. Виноват. Галь, где ты была?

— Где я была? — Вся прогнулась, вспоминая, что меня так взвинтило. — Где была? Ты ещё спрашиваешь?! На работе! — Толкнула Диму в грудь так сильно, что ему пришлось отступить. Сама тут же от стола отошла, чтобы не загонять себя в угол, нервно провела руками по лицу. — Ты сказал, что я могу работать. Ты сказал, что я могу общаться с друзьями, ты сказал…

— Хватит! — Резко оборвал он, и взмахнул рукой, чувствуя, что ещё немного и польются слёзы. Подошёл ко мне, обнял очень сильно, к своей груди прижимая, губами ко лбу приткнулся. — Ты даже не хочешь меня выслушать, а это как-то не по-взрослому. Не находишь? М-м? Давай, давая сядем. Я смогу всё объяснить, только не плач.

— И не думала… — Вскинула голову вверх, грубо отстраняясь от его губ, Дима лишь улыбнулся.

— Вот и отлично, вот и замечательно.

Медленно отвёл меня к дивану, сначала сел сам, меня усадил на колени и настойчиво сжал руки, когда я попыталась отсесть.

— Эти претензии не ко мне, Галь. Я ведь говорил, что твоя подруга не совсем подруга?