Григорий Степанович молчал, сжимая небольшие свёртки, свернул в уютное кафе, там же, в холле торгового центра. Заказал себе кофе.

— Будешь что-нибудь?

— Воздержусь. Не пугайте меня, Григорий Степанович, что с Лизой? Где она? Она в порядке?

— Если то, что осталось от моей жизнерадостной девочки можно так назвать, то да… в порядке. — Он так стиснул зубы, что скулы побелели, я нехотя, непроизвольно, отодвинулась от стола.

— Что-то серьёзное? — Спросила шёпотом, внутренне холодея от его слов, от его напряжения, от всей ауры беды и опасности.

— Её изнасиловали. Трое отморозков, затолкали в машину у дверей одного из клубов, несколько дней издевались, а потом просто выбросили в подворотне. — Сухо и скупо на эмоции произнёс он, и именно от этого мне стало жутко. От того безразличия, которое просто напрашивалось, от той боли, которая за ним скрывалась, и от всей горечи, которая буквально кричала о себе. Неприятная дрожь прошлась по всему телу, заставляя неосознанно кутаться в меховое пальто, висящее на спинке стула. — Она выглядела так, словно по ней бульдозер прошёлся, Галя. Ни одного живого места. Да я её просто не узнал! — Прокричал он, закрывая лицо ладонями, а я вздрогнула, тут же руки на живот положила, пытаясь закрыться, отгородиться, отдышаться.

— Григорий Степанович?.. — Тронула ледяную ладонь, которая с тяжестью опустилась на стол.

— Нет, я пережил, правда. — Было чувство, что он оправдывается. — Это ведь давно было, словно в прошлой жизни. Осенью ещё, Лиза тогда как с цепи сорвалась, так и напрашивалась на неприятности. На работе практически не появлялась, всю ночь по клубам, по барам, я даже не знал, с кем она ночует… — Горько ухмыльнулся. — Валера тоже недолго выдержал такой жизни. Ты ведь помнишь Валеру?

Я, не задумываясь, кивнула, Григорий Степанович повторил моё движение, только совсем безжизненно, слишком безразлично.

— Он и сам объяснить не мог, что с ней происходит, и однажды просто сказал, что устал. Что ему жена нужна, а не блудливая шлюха. Лиза тогда рассмеялась ему в лицо, кричала, что он ей сто лет не нужен. Ты не подумай, — кинул на меня торопливый взгляд, — при мне всё было, не придумываю ничего.

— Мне Лиза сказала, что это он её бросил…

Зачем-то добавила я, наверно просто не знала, как реагировать и что говорить. Не было у меня нужных слов.

— Это уже потом она его во всём обвинила. Потом… честно, я не знаю, когда её упустил. Дома пытался запирать… Бесполезно всё.

— Извините, если что не так, я действительно не знала…

— Это ты меня прости, — похлопал он меня по ладони, которая так и лежала по центру стола, я её одёрнула, но Григорий Степанович понял. — Наверно чем-то подобным всё и должно было закончиться. Только, — он поглубже вздохнул, — только…