О, мой Бог.

Пакс нажал на курок?

О. Мой. Бог.

— Человек кричит : «Что, блять, ты сделал?» И трясет меня, потом кричит

громче. «Ты убил свою мать!» Моя мама не двигается, а глаза открыты, глядят на меня.

Но она не видит меня. Человек прав. Я убил свою маму.

Мои глаза широко открыты, и я жажду ввалиться в их комнату, чтобы поддержать

Пакса. Его глаза водянистые и слеза, наконец, вырывается и скользит по его щеке. Мне

больно. Я очень хочу подойти к нему, и доктор Тайлер, должно быть, знает это, потому

что он поворачивается и смотрит в камеру на меня.

— Мы должны узнать, — говорит он тихо. Спокойно. Он говорит со мной.