Его губы жёстко опускаются на мои. Я целую его в ответ, но быстро понимаю, что

это не будет таким же, как наш обычный секс. Это будет жёстко и первобытно.

Мучительно. Он опускает меня на кровать и скользит в меня без прелюдий. Я немного

вздрагиваю, но не проходит много времени, как я уже мокрая.

Он скользит внутрь и наружу; жёстко, грубо, быстро.

Он хватает мою задницу и толкается в меня сильнее.

Мои руки вцепились в одеяло на кровати, и я смотрю на него. Пакс на самом деле

не здесь сейчас, не со мной. Это не он. Он просто пытается все заблокировать. Я знаю это,

даже если он этого не говорит.

Не проходит много времени, прежде чем он вздрагивает напротив меня;

напрягаясь, толкая.

Он падает со мной на кровать, и когда я смотрю на него через секунду, это снова

Пакс. Его глаза открытые и широкие.

— Мне очень жаль, — говорит он мягко, сжимая меня. — Мне очень жаль. Мне

очень жаль.

Я не знаю, перед кем он на самом деле извиняется, передо мной или даже перед

своей мамой. Я просто не знаю. Но мне все равно. Я глажу его по спине, когда его трясет,

пока он, наконец, не успокаивается. Он лежит так в течение долгого времени, прежде чем

поднимается и закрывает за собой дверь спальни.

Я не следую за ним. Я знаю, что он хочет побыть один. И клянусь своей жизнью, я