Я быстро переворачиваюсь с ней на руках, и нависаю над ней, прежде чем
скользнуть рукой между ее ног. Она задыхается в течение минуты и зовёт меня по имени в
течение двух.
Я снова улыбаюсь и, когда она тянет меня к себе, я вхожу в нее медленно и сладко.
Я стону от чистого, искреннего удовольствия.
Количество любви в этой комнате невероятно; оно плотное и почти осязаемое. Это
шокирует меня. Раньше я никогда не занимался любовью ни с одной женщиной. Это
всегда было первобытным траханьем. Это никогда не было так... так болезненно сладко.
До сих пор.
С каждым толчком, который я делаю, тепло растёт в моей груди, пока я не
чувствую, что больше не могу сдерживаться. Я мягко держу Милу, не желая отпускать ее
даже на мгновение. И, наконец, кончив в нее, я обнимаю ее своими руками, и мы так и
остаемся запутанными, липкими и мокрыми, кажется, навсегда.
— Это было прекрасно, — говорит она мне сонно, ее пальцы играют с моим.
— Ты прекрасна, — отвечаю я, закрыв глаза. Я даже не беспокоюсь о том, что это