Светлый фон

Мамонтов захотел отдать ей свою куртку, но она воспротивилась, так как ему было ничуть не теплей. Он обнял ее, согревая своим телом.

Но Анжелика дрожала не только от холода, но и от совсем свежих воспоминаний. Ей было так жалко этих людей, что она тихонько заплакала. Это чувство резало ее душу, как резак стекло.

– Что с тобой? – почувствовал ее состояние Мамонтов.

– Я сегодня убила двух человек. Я не могу отделаться от ощущения, что совершила страшное преступление.

– Никакого преступления ты не совершала, они сами хотели тебя убить, либо изнасиловать. А потом все равно бы убили. Ты же это отлично понимаешь.

– Понимаю. Но убила– то я.

– Это не убийство, это самооборона.

– А самооборона не может быть убийством?

– Это разные вещи. Не надо смешивать кислое с пресным, а потом еще себя казнить.

– Я сегодня вдруг очень ясно поняла, что ни один человек не имеет никакого права на убийство другого человека.

– Но как без этого обойтись, когда мир полон под завязку полон насилием. Не думай о том, что ты сделала, это бандиты и тот, кто их отправил к праотцам, оказал человечеству благодеяние. Можно себе представить, сколько крови на их руках.

– Теперь кровь и на моих руках.

– Это другая кровь.

– Кровь у всех одна. Я переступила.

– Ничего ты не переступила.

– Нет, переступила через то, через чего переступать не должна. Даже суд в нормальных странах не выносит смертные приговоры.

– Но мы не находимся не в нормальной стране, мы в стране, где все друг друга убивают. И это считается нормальным образом жизни. В стране, где все живут по правилу: либо ты убьешь, либо тебя убьют. И третьего не дано. Если ты хочешь тут выжить и добиться того, ради чего мы сюда пришли, то тебе придется еще убивать не раз. И если ты будешь по каждому убиенному тобой так сокрушаться, тебя надолго не хватит.

– Ты говоришь ужасные вещи.

– Не боле ужасные, чем сама жизнь вокруг нас. Лучше спи, завтра все покажется уже не так ужасным. Слава богу, что даже самые яркие впечатления, как краски на картинах, имеют свойство ослабевать и тускнеть.

– Эти не потускнеют.