– Может быть, он американец?

– Может, и американец, – пожал плечами Ахмед. – Какая нам разница.

«Разница большая», – мысленно возразила ему Анжелика.

– Завтра Асламбек решил казнить трех американцев, – вдруг проговорил Ахмед. – Тех, что попали в плен. На площади возле рынка им отрубят голову.

От отвращения и негодования Анжелика почувствовала приступ тошноты.

– А мы не можем как-то этому помешать?

Ахмед изумленно посмотрел на нее.

– Помешать? А зачем?

– Чтобы их не казнили.

– Это дело Асламбека, это его пленные. Каждый имеет право поступать со своими пленными так, как считает. Да и каким образом ему помешать? Мы лишь погубим себя.

Анжелика понимала, что он прав, но мысль о том, что завтра трем мужчинам отрубят головы, приводила ее в содрогание. Она почти физически чувствовала, как разгорается в ней ненависть к этому Асламбеку. Она обвела взглядом всех присутствующих. Никого завтрашняя казнь не волновала, даже Мамонтов был к этому безразличен. По его виду было заметно, что он думал о чем-то своем.

– Расходимся, – сказал Рамзан. – На сегодня все ясно.

Анжелика стояла в плотной толпе возбужденных людей. Буквально все нетерпеливо ждали, когда начнется обещанное действо, и она буквально кожей ощущало нарастание всеобщего ажиотажа. Неужели предстоящая казнь людей может так радовать, думала она, и ей становилось жутко.

Внезапно в сопровождение охраны на помосте появился Асламбек – средних лет мужчина с бородой. В его облике не было абсолютно ничего жестокого, самое обычное лицо человека, прожившего немалую часть жизни и немало испытавшего на ее пути. Однако это был один из известных на весь мир террористов, на счету которого было немало кровавых злодеяний.

Толпа приветственно загудела, и Анжелика никак не могла определить, то ли собравшиеся на площади люди салютуют ему от страха, то ли действительно обожают своего жестокого правителя.

Асламбек поднял руку вверх, как бы говоря собравшимся, что оценил их верноподанские проявление чувств и можно на этом остановиться. И тут же все смолкло.

Правитель дал знак, и откуда-то вывели трех со связанными руками человек. Все они были молоды, не старше двадцати пяти лет и все типичные англосаксы: светлокожие и светловолосые. Двое из них шли покорно к месту казни, зато другой отчаянно сопротивлялся и громко выкрикивал оскорбления. Это был настоящий красавец и почти двухметровый великан, очень сильный и ловкий. Несмотря на то, что его, как норовистого коня, держали сразу несколько боевиков, он сумел на какое-то мгновение освободиться от них, и что есть силы ударить ближайшего из них ногой в пах. Тот с громким криком слетел с помоста в толпу.