Он не знал, что ответить, слов не осталось. Ни слов, ни эмоций – ничего, кроме ослепляющей ярости.

– Анютка, доченька, мы уходим. – Он подхватил девочку на руки. – Я забираю тебя домой.

– И ад закончится? – Она доверчиво прижалась щекой к его груди.

– Закончится, я тебе обещаю.

Анютка уснула только после того, как он напоил ее гарь-травой. Свернулась калачиком под одеялом, затихла. Дмитрий посидел немного перед спящей дочерью и решительно вышел из дома. У него осталось еще одно нерешенное дело…

Дед висел на старой липе. Между небом и землей, как сказала Анютка… Дмитрий стиснул зубы, чтобы не зарычать от боли и ярости, перерезал веревку, подхватил мертвое тело, бережно положил под деревом.

– Я скоро вернусь, – сказал шепотом.

Дом казался вымершим, свет горел лишь в столовой. Дмитрий заглянул в окно.

Накрытый стол, за столом – немецкие офицеры, то ли смертельно пьяные, то ли мертвые. Распластавшаяся у камина женщина с растекающимся на белой рубахе кровавым пятном – Алена. Эта точно мертвая, окончательно и бесповоротно.

Дмитрий, не таясь, забрался внутрь, обошел стол, осмотрел уже начавшие остывать тела. Его кто-то опередил, кто-то убил эту погань раньше его. Но оставались еще солдаты.