Блэр немедленно, дрожащими руками, схватила свой телефон, и стала фотографировать эти до безумия жуткие описания. Она старалась охватить все, вплоть до даты. Она не верила в то, что она сейчас видит, еще больше, чем вчера, глядя на фото в столе. Это было ужасно. Все это походило, на какой- то кошмарный сон, который чем дальше затягивал ее, тем страшнее было. Она запуталась, и больше не понимала, кому верить.

" А что, если это дело рук их обоих?" - мелькнула мысль.

Сразу в голове, стали всплывать девушки, которые не могли сделать правильный выбор. Правильный выбор... Об этом не раз упоминалось в тексте, который возможно, написан Диланом. А если Адэем? Внутри все похолодело, и Блэр, на секунду показалось, что она даже перестала дышать. Схватившись за живот, который, казалось, свело судорогой, девушка пыталась хоть как то прийти в себя.

За дверью она услышала шаги и тут же отбросила планшет. Страх заполнил ее нутро, и Блэр, не раздумывая, рванула на второй этаж. Закрыв дверь в комнате, она разблокировала свой телефон, руки ее не слушались и будто онемели.

— Черт, ну давай же.

Она начала отправлять фотографии на номер Ника, надеясь, что они все- таки дойдут до адресата.

— Блэр, я принес таблетки. Блэр?- Дилан растерянно посмотрел по сторонам,- ты в душе?

Он толкнул дверь душа, и та легко поддалась ему.

Там никого не было. Дилан бросил упаковку таблеток на стол, и его взгляд упал на раскрытую сумку, на котором лежал еще не потухший планшет…

В подвале было все так же сыро и темно. Мозг закипал от запачканных мыслей. Виктория пыталась хоть как- то вырвать из наркотического плена, но палач, навещавший ее каждый день, был неумолим.

— Как обстоят дела?

Виктория слабо повернула голову, и увидела еще один силуэт в своей тюрьме.

— Она не с нами, и мне кажется, что ты немного перебарщиваешь с дозой. Еще немного, и мы останемся без козыря, а мне, придется закапывать ее труп, где- нибудь на заднем дворе, ты же знаешь, как я не люблю эту грязную работу.

Собеседник, будто не слышал причитания друга и подошел к Тори. Именно его, она считала особо опасным.