— В последнее время он изменился.

— Он сделал предложение мне; он убедил Женевьеву, что она влюблена в него… что еще?

Она колебалась.

— Наверное, мне не следовало вам это говорить. У меня не выходит из головы с тех пор, как я узнала. Когда графиня ускользнула от мятежников и нашла убежище здесь, она и оставила Бастидам маленькую золотую шкатулку. Внутри шкатулки был ключ.

— Ключ! — эхом отозвалась я.

— Да, маленький ключ. Я никогда раньше таких не видела. На одном конце его были геральдические лилии.

— Да? — нетерпеливо сказала я.

— Шкатулка была оставлена нам. Она дорого стоит и спрятана в надежном месте. Ключ должен храниться до тех пор, пока он не потребуется. До тех пор его нельзя трогать.

— И его никогда не требовали?

— Нет, никогда. По тем рассказам, которые дошли до нас, мы не должны никому говорить, что он у нас, чтобы его не потребовали чужие. Поэтому мы никогда не рассказывали ни о ключе… ни о шкатулке. Было сказано, что графиня говорила о двух ключах… один в шкатулке, а другой спрятан в замке.

— Где ключ? Можно взглянуть на него?

— Он исчез… недавно. Кто-то его взял.

— Жан-Пьер! — прошептала я, — Он пытается найти замок от ключа.

— Может быть.

— И когда же он это делает?

Она схватила меня за руку. — Если он найдет то, что ищет, ненависти его придет конец.

— Вы говорите об изумрудах.

— Если бы он нашел изумруды, он бы счел, что получил свою долю. Я боюсь, что именно это у него на уме. Я боюсь, что эта… навязчивая идея, как язва в его мозгу. Даллас, я боюсь, что это ни к чему хорошему не приведет.

— Вы могли бы поговорить с ним?

Она покачала головой.