На этом запись оборвалась. Но я знала, что произошло. Она нашла в себе то, что называла мужеством, и из-за этого той ночью она и ее неродившийся ребенок умерли.

Картины, вызванные к жизни записями Франсуазы, целиком заняли мое воображение. Я так ясно все себе представляла: дом, наполненный мрачной тайной; комнату с зарешеченным окном, ограду у камина; высоко на стене лампа; неистовая и страстная женщина; муж-аскет, не находящий в себе сил противиться ее чарам; его борьба со своими чувствами; он предается страсти и в результате получает то, что его фанатичному разуму кажется возмездием. Рождение Франсуазы, вечная слежка, воспитание в уединении… а потом брак с графом. Я поняла, почему этот брак был неудачным с самого начала. Невинную и невежественную девушку учили относиться к супружеству с ужасом; оба разочарованы: она — страстным молодым мужем, он — холодной женой.

И все в замке знали о том, что брак неудачен, и когда Франсуаза умерла от передозировки настойки опия, все задались вопросом: не дело ли это рук мужа?

Это было жестокой несправедливостью, и виновата в этом Нуну. Она читала то, что прочла я; она знала то, что я только что обнаружила, и при этом она позволила подозревать графа в убийстве жены. Почему она не показала ему эту тетрадь, в которой все так понятно изложено?

Граф должен знать правду.

Я посмотрела на часы. Граф должен быть в саду. Он, наверное, недоумевает, почему я не пришла к нему, как обычно. Мы имели обыкновение сидеть у пруда и строить планы на будущее, обсуждая свадьбу, которая состоится, как только он полностью выздоровеет.

Я пошла к нему — он сидел один и с нетерпением ждал меня. Он сразу понял, что что-то произошло.

— Даллас! — в голосе его прозвучала нежность, которая всегда трогала меня; теперь же она лишь наполнила меня яростью оттого, что его, невинного человека, несправедливо обвинили.

— Я узнала правду о смерти Франсуазы, — выпалила я. — Теперь все должны узнать. Она вся здесь… она написала об этом сама. Все ясно. Она покончила с собой.

Я увидела, какое впечатление это произвело на него, и с победным видом продолжала:

— Она вела небольшие дневники. Они все у Нуну. Нуну знала… и ничего не сказала. Она позволила обвинить тебя. Это чудовищно. Но теперь все узнают.

— Даллас, дорогая, ты взволнована.

— Взволнована! Я открыла эту тайну. Теперь я могу показать это… признание… миру. Больше никто не посмеет сказать, что ты убил Франсуазу.

Он положил свою руку на мою. — Расскажи мне, что ты обнаружила, — попросил он.

— Я решила выяснить. О существовании тетрадей я знала. Нуну показывала мне некоторые из них. Поэтому я пошла к ней. Она спала, шкаф был открыт… я взяла последнюю. Я догадывалась, что там должна быть какая-то разгадка, но не думала, что найду такой ясный и неоспоримый ответ.