Что его так могло завести? подумал Шаповалов. И вдруг его осенило, ну, конечно, как он сразу не догадался, разговор зашел за столиком в кафе о нем. И разговор не самый приятный. Что еще способно вызвать у Филиппа подобную реакцию?

Ему захотелось ворваться в кафе и нарушить эту идиллию. Не этим людям говорить о нем. Но он сдержал себя. Такой поступок вызовет у Филиппа негативное к нему отношение. А у них и так взаимопонимание практически на нуле. Придется терпеть. Но Шароновым за то, что они настраивают сына против отца это так не пройдет. Даже если напрямую они ничего не говорят негативного о нем, само содержание их речей направлено против него, против того, чем занимался всю жизнь. Если бы не сценарий, выставил парочку немедленно с яхты.

Шаповалов решил, что больше не станет следить за ними. К тому же не может он тут стоять целый час. А они пока не собираются покидать кафе. К тому же самое важное он уже увидел. И это его совсем не порадовало. А ведь жизнь у сына будет не такой облачной, как он предполагал еще совсем недавно. А он об этом пока ничего не знает. А когда узнает, как будет реагировать? Уже в скором времени он вынужден будет ему рассказать обо всем.

69

Шаповалов был в ярости. Он только что прочел начало сценария Шаронова, сверил с началом сценария Ромова. Два варианта совпали почти до запятой. Кто-то из них двоих занимается плагиатом. И он почти не сомневается, кто именно.

Суздальцев слушал разъяренного Шаповалова и тоже наливался гневом. Этот Ромов настоящий дебил, на что он рассчитывал, когда подсовывал текст Шаронова. Но и он, Суздальцев, последний дурак раз поверил Ромову, что это он сотворил. Знал же, что тот на такое не способен, всю жизнь писал посредственные сценарии, а тут неожиданно выдал такое. Как так можно было проколоться. А теперь гадай, чем кончится вся эта отвратительная история?

– Я вас спрашиваю, Дмитрий Борисович, как такое могло получиться? Я вас бесплатно катаю на одной из лучших в мире яхт, кормлю до отвала, паю. Для чего? Чтобы вы меня элементарно обманывали? Я никогда и никого не прощаю, если со мной играют в нечестные игры. Вам понятно?

– Не могу понять, как это произошло, – синими от волнения губами проговорил продюсер. – Я этого негодяя своими руками удавлю, – сжал он кулаки. Им действительно владело такое желание.

Шаповалов недоверчиво посмотрел на него.

– Хотите сказать, что вы тут ни причем?

– Своей матерью клянусь, я ничего об это мне знал.

– А ваша мать жива?

– Жива и вполне бодрая.

– И сколько ей?

– Семьдесят два, – сообщил Суздальцев слегка удивленный этим неожиданным интересом.