– Какая разница как ее зовут.

– А для тебя есть разница, как зовут тебя?

Шаповалов удивленно взглянул на Филиппа; он и раньше говорил с ним дерзко, но сейчас ему показались, что в голосе сына присутствуют какие-то новые интонации.

– Сравниваешь меня с ней?

– А разве нельзя сравнить? По-моему, даже очень можно.

– И в чью же пользу сравнение?

– А ты как думаешь?

– Послушай, мальчик, ты не забываешь, что говоришь все же с родным отцом.

– А ты помнишь, какой сегодня день?

– Еще бы, твое день рождение.

– Сегодня я стал совершеннолетним. А значит свободным.

– Совершеннолетним, да, но вот свободным. Спроси у Шаронова, он тебе ответит о том, что до этого еще так далеко.

– Я не буду ничего у него спрашивать, Я сам определю для себя свободу.

– Вот как! – Шаповаловым владели странные чувства, он хотел, но не мог понять, что же происходит с парнем. – И как же ты ее определяешь?

– Очень просто. Отныне я ни от кого не завишу. И сам решаю, что мне делать.

– Отлично! Если ты еще скажешь, на что собираешься жить.

– У меня есть кое-какие деньги.

– Ты хотел сказать, дорогой, у тебя есть кое-какие мои деньги.

– Не беспокойся, я тебе их со временем возвращу. Я хочу вернуть тебе все деньги, которые ты потратил на меня, начиная с моего рождения.

– Это будет нелегко, сумма немалая, пусть небольшое, но состояние. Не уверен, что успею дожить до этого счастливого момента. Или тебя это не беспокоит, тебе главное выполнить обещанное. А деньги можно принести и на могилу.