Джино скинул ее руку со своего колена и зло ска-

зал:

– Не лезь не в свое дело, – встал и пошел в ван-

ную.

После душа пришел и лег спать в зале на диване,

прикрывшись шерстяным пледом. Он никак не мог ус-

нуть: «Боже мой, как обидно, как больно! Я так любил

Катю. Я думал, что эта любовь в моей жизни продлит-

ся вечно. Я так надеялся на это. Я так хотел этого! Бо-

же мой, за что же меня так покарал Бог? Да, да. Это те

проклятые сокровища принесли мне беду. Ведь гово-

рила та злая женщина моему прапрапрадеду, что род

Джильдони погибнет, прекратит свое существование.

Вот так и вышло. Я последний остался, и у меня не бу-

дет наследников, потому что я теперь ни одной женщи-

не не поверю и ни одну не хочу. Я постригусь в мона-

хи и забуду этот жестокий мир».

Придя на работу, он сказал Лео:

– Ты знаешь, мы с Катей, наверное, не будем вместе,

я пойду в коммуну и заберу заявление назад.