– Вы имеете в виду – она подговорила киллера?
– Разумеется. И его брата. Думаю, пообещала им кое-что, иначе милиционер не стал бы рисковать.
Борис хотел возразить, что киллер говорил совсем другое, но сообразил, что иначе и быть не могло.
– Но ведь это действительно не мои деньги, – произнёс он упавшим голосом.
– Вы так полагаете? А Галине Александровне разве не полагается компенсация за то, что с ней сделал господин Иванов? А вам – за пару сегодняшних покушений?
– Ничего же не случилось…
– Если бы случилось, вы бы сейчас не терзались благородными порывами, – настойчиво произнёс детектив.
– Но и моя мама не примет эти деньги!
Кароль вздохнул:
– Знаете, мне с отморозками легче иметь дело, чем с порядочными людьми. С мерзавцами всё ясно: оглушить, захватить, обыскать, напугать, получить показания. А с вашим братом, благородными рыцарями… Ну, смотрите, что будет: вы откажетесь от наследства, оно полностью достанется мадам Ивановой, и она его употребит на чёрт знает что. В лучшем случае – эротические оргии. В худшем – полезет наверх по трупам. Вы с этим согласны?
– Не знаю. Возможно. Я не общался с нею.
– Я немного общался, и вам предстоит. Только одна просьба: если вы всё-таки решите отказаться от денег, сообщите об этом в конце разговора с нею и нотариусом, а не в начале, хорошо?
– Вы полагаете, за время нашей беседы госпожа Иванова своим поведением убедит меня не отказываться?
– Я почти уверен в этом.
Борис задумался. Он не сомневался, что детектив прав, деньги, полученные вдовой, пойдут отнюдь не только на хлеб с маслом. Но… взять чужое?..
– Андрей Витальевич, если я соглашусь, на что вы порекомендуете употребить эти деньги?
– Вы действительно хотите моего совета? Вложите их в студию своих родителей. Они делают умные, добрые фильмы, но, увы, дешёвые. От вас зависит исправить это.
Борис ничего не сказал. Однако назавтра после встречи с нотариусом, в которой участвовала госпожа Иванова, десантник вложил свою часть наследства в дело матери.