– Ой, ты права! Сделаем!

Она подбежала к машине, взяла фотоаппарат и задумалась, где встать.

– Давай сделаем несколько снимков! – предложила я. – Один – прямо перед входом, другой – чуть издали, чтобы здание было на заднем плане и уместилось в кадр!

– Ага, давай!

Быстро выяснилось, что вторая часть моего плана нереальна: длинное здание не хотело умещаться так, чтобы его было нормально видно. Пришлось сделать несколько снимков: один – когда мы отошли на сотню шагов, и ещё несколько – Надя на фоне разных фрагментов здания.

– Ну, всё, хватит! – с удовлетворением констатировала Надя, посмотрев очередной снимок.

– А внутри засняться не хочешь?

– Нет, вот ещё! Подумают, что я студентка, при моём-то позорном знании языков… Это ведь ты у нас полиглот. Арабский, хинди – я бы с ума сошла скорее, чем их выучила. А ты сама не хочешь сняться?

Я подумала и согласилась: маме покажу, а позже и сыночку. Ещё минут пять Надя фотографировала меня в разных вариантах, после чего мы, довольные, сели в машину.

– К Белому Дому! – радостно провозгласила Надя, включила зажигание и надавила на педаль газа.

Надя

Мы проехали Смоленскую площадь, когда Аня вдруг тревожно вскрикнула. Я испугалась:

– Что случилось? Тебе нехорошо?

Понесла меня нелёгкая на экскурсию, когда Анечке лучше бы дома отдыхать…

– Надя, это Ахмед!

Я не сразу поняла, что случилось и из-за чего моя подруга взволновалась. Какой-то Ахмед… Что – Ахмед?! Тот самый, с которым я заочно познакомилась в Бельгии, а затем едва не пообщалась в Индии? Караул!

– Где Ахмед?

– Вон он! – Аня указала пальцем на смуглого мужчину лет сорока-сорока пяти, высокого, подвижного, с острым взглядом, который высматривал кого-то в толпе. Его лицо показалось мне знакомым. Не видела ли я его мельком в Бельгии?

– Тот, который в серой куртке?

– Да, он!