— Правда, Дж… — он запнулся. — Я уже намеревался выходить.

— Ты лжёшь… — безнадёжность шёпота сгустилась до непроглядности поздних осенних сумерек. — Зачем ты меня обманываешь? Я прожила с тобой столько лет, неужели ты думаешь, что я совсем не знаю тебя?

Николас промолчал.

— Тебе понравились мои цветы?

— Да, — он с трудом разлепил пересохшие губы. — Только когда Ты успела их туда положить?

— Это неважно. Главное, что они тебе понравились.

— Но это невозможно!

— Что?

— Невозможно… — Николас подумал, что вновь начинает сходить с ума, — чтобы ТЫ их туда положила!

— Почему?

— Но ведь ТЕБЯ… нет!

— С чего ты взял? Я — повсюду. Я — здесь и не здесь, я — везде и нигде. Я — внутри тебя…

— Перестань молоть чепуху! — Николас почувствовал, что закипает.

— Ты опять сердишься, Ник. Совсем, как в последний раз, когда ты от меня уехал…

У Николаса перехватило дыхание. Она говорила о том, что могла знать только ТА, НАСТОЯЩАЯ Дженни.

— Почему ты молчишь? — шёпот превратился в убаюкивающую колыбельную песенку. — Ты не хочешь со мной разговаривать?

— Хочу.

— Тогда почему ты не приезжаешь?

— Я же говорю, что собирался.

— Ты послал вместо себя своего товарища. Зачем?