— Ты не настолько мудра и умна, как думаешь, Александрия, но скоро ты такой будешь.

Я метнулась к нему, но Сет оттащил меня назад и обхватил рукой мою талию. Таким образом, мои руки оказались абсолютно свободными, и, боже... я попыталась схватить Люциана за волосы... лицо... и все, до чего я смогла дотянуться.

— Тебе повезло, что никто не видел, что ты пыталась сделать, — зашипел Люциан. Он остановился около открытой двери, его Охранники блокировали вход. — Или я был бы вынужден что-то предпринять по этому поводу. Обеспечь её хорошее поведение, Сет. Нужно, чтобы она понимала последствия неподобающих действий.

Сет прижимал мою спину к своей груди, ожидая, пока Люциан и его охрана достигнут помоста.

— Алекс, не делай ничего, о чем ты пожалеешь.

Я боролась с ним, но это ни к чему не приводило.

— Это не я собираюсь сделать то, о чем пожалею.

Его грудь резко поднялась.

— Алекс, пожалуйста. Если ты попытаешься сбежать, когда мы будем там, или сделаешь что-то сумасшедшее, я буду вынужден остановить тебя.

Мои движения стихли. Меня охватило беспокойство и у меня было ощущение, что я никогда не смогу больше согреться.

— Ты бы сделал это... со мной?

Казалось, прошла вечность, прежде, чем он ответил.

— Я не хотел бы, но сделал бы, — он помедлил и его вдох эхом отдавался внутри меня. — Пожалуйста, не заставляй меня.

У меня в горле встал ком.

— Я не заставляю тебя ничего делать.

— Нет, заставляешь, — он прошептал мне на ухо. — С того дня, когда я встретил тебя. Просто ты не знала, так как я могу винить тебя в этом?

Люциан занял центр помоста, начиная заседание Совета. Все глаза были прикованы к нему. Никто не знал о драме, разыгрывающейся прямо за стенами.

— Я не понимаю, — я закрыла глаза, пытаясь справиться с внезапными слезами. — Сет, пожалуйста.

— Вот оно, — Сет немного подвинулся, прижав ладонь к моему животу над тем местом, где я чувствовала шнур, рядом со рваным шрамом. — Ты не знаешь, как это было. Чувствовать твою и мою силу вместе, знать, что она только станет сильнее. Это эфир, да, но это еще и акаша. Она поет мне, как сирена.

Мое дыхание перехватило и я с трудом сглотнула, когда шнур откликнулся ему.