– Он чувствует себя намного лучше, но ещё не выходит на улицу, – сказала Иевлева. – Скоро он совсем поправится. И мы займёмся вами. Знаете, мне кажется, что, может быть, вам и не нужно будет прекращать существование.

– Да это как раз не проблема, – отозвалась Сильвия Альбертовна. – Ничего, если я закурю?

– Конечно, и меня угостите, – согласилась Иевлева.

Женщины закурили и следовали по дороге без превышения скорости семьдесят километров в час, сопровождаемые «шестёркой» голубого цвета, следующей за ними примерно в ста метрах сзади.

Фельдшер сидел у себя в медпункте, несмотря на воскресенье. Увидев Иевлеву, он встал. Увидев Сильвию Альбертовну, он вскрикнул, отскочил в угол и закрылся руками.

– Вам не стоит пугаться, – сказала Сильвия Альбертовна, – мы приехали за луком. У вас есть огород?

– Тебе-то зачем лук? – вскрикнул в ужасе фельдшер. – Ты ж его на дух не переносишь.

– Почему на дух не переношу? – удивилась Сильвия Альбертовна. – Я могу есть лук. Нам нужен целый мешок.

Фельдшер как-то жалобно посмотрел на Иевлеву.

– Не бойтесь, – сказала Иевлева, – вас никто не тронет.

– Да как же не бояться, когда ты всегда с ними приходишь, – сказал фельдшер.

– Мы только хотели спросить про Игоря Степановича, – объяснила Иевлева.

– Нет его, – пробормотал фельдшер, – знать не знаю, куда он делся. Вы идите к Елизавете Петровне, четвёртый дом за сельпо. А лука я дам, сколько вам надо лука?

– Четвёртый дом от сельпо? – переспросила Иевлева.

– И откуда ты только их берёшь?! – вскрикнул фельдшер.

– Вам не стоит так трястись, – заметила Сильвия Альбертовна. – Ваш страх только привлекает нас…

Фельдшер действительно принёс мешок лука. Сильвия Альбертовна положила его на землю, прислонив к багажнику, закурила и долго смотрела мечтательно в небо.

– Ну… надеюсь, видели все, – сказала она наконец и бросила мешок в багажник.

В доме Елизаветы Петровны они тоже ничего конкретного не узнали об участковом Микрюкове. Но Елизавета Петровна зато и не тряслась и руками не махала, а пригласила в дом. Достала маринованные огурцы, колбасу, сало, хлеб, масло и водку.

– Ну, – сказала Елизавета Петровна, – за всё хорошее.