— Я не держу тебя… ладно, держу. Просто… ты должен понять, я не маленькая уже, у меня есть определенный багаж ошибок…

— Я старше тебя почти на десять лет. Моих ошибок вдвое больше. И я не прошу покаяться во всех грехах. Я просто хочу, чтобы ты согласилась встретиться с моей сестрой! Потому что для меня это важно.

— И поэтому сюда пришла твоя университетская подружка?

Да, это разговор двух глухих. Каждый гнет свою линию, не в состоянии признать правду: ему нужно больше, чем я могу предложить, а если не могу, то он найдет следующую, но я действительно не могу уступить, потому что не хочу начинать отношения, из которых выйду с новыми шрамами на сердце. Да, гарантии дают только страховые компании, но иногда, так случается, что ты просто не можешь переступить через себя и кинуться в омут с головой снова.

И именно по этой причине я забираю свою сумку и говорю:

— Не ту выгнал. Можешь даже не говорить сестре, что не с Марией предлагал познакомиться. Я пойду. Счастья тебе, Ашер.

После этих моих слов он поднимает сцепленные в замок руки и с тяжелым выдохом закидывает их за голову. Я вижу, что он обижен, знаю, что в груди жжется, но расставание не бывает безболезненным. Я больше никогда не стану подстраиваться под чужие ожидания. Я уже побывала в шкуре замены Пани. Хватит. С меня довольно!

Я уверяю себя, убеждаю, что все хорошо, что я в порядке, что ничего страшного не произошло, ведь я и не собиралась с ним всерьез встречаться… но Ашер меня задел. Именно своей Марией. Именно тем, что не я та женщина, которую пускают на порог, стоит подружке улететь в командировку. И чтобы вернуть себе хотя бы остатки самолюбия, я пытаюсь накрасить ногти красным лаком. Но ничего не выходит. Сначала он неравномерно ложиться, затем смазывается, кусочки ваты прилипают к ногтям, и их никак не убрать… Мою руки, с остервенение очищаю ногти от ваты. Крашу и снова, и снова. И никак не выходит! У меня вообще ничего не выходит! Снова крашу, и снова смазываю, и смазываю, и стираю, и стираю. Я целых три часа сижу над этим занятием, и все никак. Кожа вокруг ногтей теперь кажется больной. Каждый, кто пытался стереть красный лак знает, что он въедается намертво. Теперь я просто обязана ее отчистить, и так усиленно тру, что теперь уже не знаю, лак это или воспаление…

Не только ногти не идеальные. Смотрюсь в зеркало. Корни моих волос за время пребывания в Японии отросли. И я должна их покрасить. Уже ночь, но ведь аптеки работают круглосуточно. Покупаю светлую краску, но моей любимой нет. Уже выхожу на улицу, смотрю на чертов флакончик, а потом, поддавшись порыву, толкаю дверь снова и беру другой бутылек — с цветом, идентичным моему натуральному. С этим значительно проще. Волосы будто только и ждали, что возврата к естественному оттенку. Я все еще не нравлюсь себе шатенкой, но и на свое блондинистое отражение уже смотреть не в состоянии. Наградив себя мрачным взглядом, я перебрасываю блестящие локоны через плечо и прикидываю, не лучше ли их вообще постричь…