Полиция приезжает раньше, чем Шон возвращается с трофеем. Вурдалаки тут же обвиняют меня. Хотя я виновата, все равно обидно… Стою и пыхчу, точно паровоз, пока офицер заполняет документы. Только в этом момент возвращается Картер с моим кофе. Он деловито протягивает стаканчик и будто невзначай спрашивает:

— Ну как, встретились с Селией Штофф, пообщались?

— Да, благодарю за заботу. Она терпеть тебя не может, но в остальном все отлично.

После этого поворачиваюсь к полицейскому и обнаруживаю, что тот застыл, и у него аж глаз дергается. Точно. Верно! Он стоит и выписывает штраф подруге сиднейской принцессы.

— Ну… гхм… поскольку никто не пострадал, уверен, вы сами разберетесь, — сипло произносит служитель правопорядка и бодро топает к машине, пока никто не успел опомниться.

У пострадавших глаза становятся круглыми-круглыми, а со стороны Картера раздается странный звук, напоминающий задушенное хрюканье, и потому до меня доходит.

— Это совершенно бесчестно! Ты все подстроил! Он ведь ушел из-за Селии…

— Я всего лишь задал вопрос. — И ведь во все тридцать два зуба ухмыляется!

— Машину я тебе не отдам. Или, может, и меня Селией напугаешь? Постой-ка, нет, скорее я тебя — ею!

— Сколько? — прервав мою речь, спрашивает Шон у вурдалаков и выписывает каждому по чеку (пока я снова пыхчу в сторонке), а потом, не делая паузы, достает телефон.

— Куда ты звонишь? — настороженно спрашиваю я.

— В службу эвакуации.

— НЕТ! — Начинаю прыгать вокруг него и пытаться отобрать злосчастный аппарат.

— Советую тебе собрать свои вещи, иначе их увезут вместе с машиной. Эвакуатор пришлют очень быстро.

— Без моего разрешения машину не увезут!

— А кто сказал, что они его не получат? Ты же проиграла, могу потребовать пенни. На твоем месте я бы все-таки собрал самое ценное… — В этот момент на другом конце радиоволны берут трубку. — Добрый день, я бы хотел… — начинает Картер.

Знаю, что выглядит это как полная капитуляция, но лезу в салон за документами, счетами, солнцезащитными очками и… письмом от детей Керри, и поскольку положить мне его особенно некуда (женская одежда и карманы — вещи несовместимые), вылезаю со всем этим скарбом как есть. Разумеется, Шон уже договорился и со снисходительным видом теперь разглядывает мои пожитки. Я совершенно ничего не успеваю сделать, как вдруг он выхватывает у меня письмо.

— Отдай! Шон, отдай!

Но остальные вещи мешают, а Картер уже читает адрес… открывает конверт. И вдруг у него на лице проступает такое бешенство, что страшно становится. Он разрывает напополам конверт, сминает и выбрасывает на дорогу. А я кричу на него, себя не помня от злости, проклинаю этого гада раз за разом!