- Как ты мог? - спросила Ливви.

Я услышал боль в ее голосе, и это вывернуло меня наизнанку.

Я верил, что она смогла пойти дальше. Зажила своей жизнью, а я появился на ее горизонте в последний раз, чтобы все испортить. Это была минута, которая никак не заканчивалась. И за этот промежуток времени, проиграв в своей памяти наше с Ливви совместное пребывание, я начал ругать себя даже за мысль о ее прощении за все то, что я ей сделал.

- Я не стану убегать, Ливви. Я позволю им схватить себя, и ты больше никогда меня не увидишь.

Я не мог смотреть ей в глаза. Я так долго мечтал о ней, представляя себе ее улыбающееся личико. Я бы не смог вынести ее отвращения по отношению ко мне. Мне не хотелось оставлять в своей памяти именно эту ее эмоцию.

Медленно прошла самая длинная минута в моей жизни. Я не слышал никаких сирен; не было никаких копов, швыряющих меня на землю, и надевающих на меня наручники. Это было странно.

- Никогда тебя не увижу? Как ты можешь быть таким глупым? Ты не смеешь вот так просто войти в мою жизнь, чтобы снова меня оставить. Я тебе этого не позволю, Калеб. Не в этот раз.

И можете себе представить... она снова меня ударила.

- Какого черта с тобой происходит? Прекрати меня лупить!

Изображение Ливви стало расплывчатым. Она так сильно приложилась, что у меня заслезились глаза (я не плакал - просто заслезились глаза. Думаю, мы все знаем, что я крутой чувак, и я не плачу). После того, как мое зрение вернулось, я увидел в глазах Ливви злость, боль... а также ее тоску. Она тосковала по мне. Я знал это, потому что видел на ее лице отражение своих собственных эмоций.

- Как ты мог меня оставить, Калеб? Я думала... думала, что ты погиб, - плакала она.

Обернув свои ручки вокруг моей талии, она крепко ко мне прижалась. Мне было так хорошо снова оказаться в ее объятиях, что я не мог думать ни о чем другом, кроме как об ощущении ее тела рядом с моим.

- Мне жаль, Ливви. Мне так жаль, - прошептал я в ее волосы.

Я не мог поверить, что был снова с ней. Это невозможно описать словами. Достаточно сказать, что умри я в ту самую секунду, я был бы счастлив.

Так мы простояли очень долго. Она прижималась ко мне. Я прижимался к ней. Своим молчанием мы говорили все то, что не могли выразить словами.

Думаю, она подразумевала именно это, написав, 'и этим все было сказано'. Я чувствовал все то, что мог чувствовать только с Ливви: пустоту, и одновременно с этим, чрезмерную наполненность.

- Я скучал по тебе, Ливви. Скучал так, что ты себе даже не представляешь.

Не знаю, как долго мы стояли, обнимаясь в море проходящих мимо нас туристов. Мы были просто еще одной парой, наслаждающейся теплым вечером в компании друг друга. И никто не знал, кто мы такие, и через что нам пришлось пройти, чтобы добраться до этого момента. Однако, я понимал, что даже такие приятные в своей продолжительности обстоятельства, не могли длиться вечно. Мне многое нужно было сказать Ливви. И я боялся того, что она могла сказать мне в ответ.