- Но прежде чем уйти, я сделаю тебе подарок, - сказал Фелипе.
Я неистово замотала головой, но это не остановило его, когда он положил руку между моими ногами, и начал меня ласкать. Мое тело застыло, и вопреки моим просьбам, Фелипе разжег огонь моего желания, в одночасье превратив его в жаркое пламя. Вскоре, я стала прижиматься к нему в поисках освобождения, в котором я так отчаянно нуждалась. И, в конце концов, он подвел меня к грани.
Он стал ласкать меня быстрее и жестче, и я закричала, когда мой оргазм разорвал меня на части. Я хотела еще.
Даже сильнейшему оргазму мало чем удалось остудить бушевавшие во мне желание и страсть. С непроглядным ужасом я осознала, что Фелипе заново прицепил зажим к моему клитору. Я умоляла его не делать этого.
Через несколько мгновений после его ухода, мои мучения возобновились.
***
***Прошло очень много времени, прежде чем дверь снова открылась, и на этот раз я не собиралась довольствоваться физическим освобождением. Если, конечно, это физическое освобождение не включало в себя нанесение Калебу ударов в живот, а затем его изнасилование до потери сознания.
Я зарычала, услышав приближающиеся шаги, и молилась про себя, чтобы человеком, на которого обрушится мой гнев, оказался Калеб, а не еще один незваный гость. Различив самодовольный смех, я уже знала, что это он. Я ничего не могла поделать с затопившим меня чувством глубокого облегчения.
- Как ты себя чувствуешь, зверушка?
Я уже хотела было обрушить на него весь запас бранных слов, но внезапно аппарат отключился, и единственное, что я смогла сделать - так это сдержать рвущийся наружу крик. В течение ночи, разряды тока проходили через меня уже с меньшей частотой, и мне стало интересно, явился этот факт жестом милосердия от моего тайного посетителя или нет. Но, тем не менее, электрические потоки были ощутимыми, и это продолжалось в течение нескольких часов. Они доставляли удовольствие и боль, с увеличивающейся тенденцией в сторону второго. Когда, наконец, напряжение меня покинуло, я не сдержалась и тихо разрыдалась с насквозь промокшим во рту кляпом.
- Неужели все так плохо? - сказал Калеб, но я знала, что в его словах не было совершенно никакого сострадания к тому, что он сделал.
Я с жадностью втянула в себя воздух, когда Калеб снял с моего тела все зажимы.
- Я ненавижу тебя! - прокричала я.
Я знала, что он понял эти искаженные кляпом слова. Взяв мои груди в обе свои руки, он стал нежно их разминать.
- Я ненавижу тебя,