Мое сердце начинает биться сильнее. Он сказал, 'сдвиги в деле'.
Я знаю, что Рид лжет, но насчет чего?
Я резко сажусь, отчего моя голова идет кругом, но Рид меня придерживает. Схватив его за пиджак, я тяну его к себе. Я в безумстве. Его руки опускаются на мои плечи, и он меня отталкивает. Сильно. Когда я заваливаюсь назад, он хватается за мое предплечье и молниеносно швыряет меня на кровать. Я ругаюсь на него, брыкаясь и дергаясь, но до того, как до меня доходит происходящее, он уже скрепляет мои руки у моей груди, и усаживается на мои ноги.
- Слезь с меня!
- Успокойтесь!
Я смотрю на Рида впервые с тех пор, как он пришел. Он тяжело дышит, его волосы - сущий кошмар, сродни состоянию его рубашки и пиджака.
- Ты нашел его тело? - шепчу я.
Я не знаю, что буду делать, если он скажет 'да'.
- Что? Нет. Нет! - восклицает Рид.
Выражение его лица из злого превращается в жалостливое. Эта новость чистое облегчение, но я не могу перестать плакать.
Рид медленно меня отпускает, и я перекатываюсь на бок, к нему спиной. Он гладит меня по спине, но кажется, когда понимает, что делает, отходит подальше. Я слышу, как он садится на стул.
- Что произошло? - через несколько минут спрашивает он.
Мои рыдания сходят на нет, и я отвечаю, - Плохой сон. Хотя, не совсем. Самое плохое - было проснуться и понять..., - я не могу продолжать.
Некоторое время Рид молчит. То же самое делаю и я. Его визит посреди ночи олицетворяет собой дурное предзнаменование. Что-то произошло, и я одновременно и хочу и не хочу этого знать.
В конце концов, Рид откашливается, - К тебе моленье, Лета, возношу:
Коль это сон, продли его, прошу, - шепчет он.
Я не удивлена, что она знает Шекспира. Рид очень умный человек.
Я улыбаюсь, несмотря на испытываемую тоску, -