— Тут ничем не разживешься. Переключи на камеру в доме Джейми.

Рорк так и сделал, а потом по-мальчишески улыбнулся, показывая на экран чашкой с кофе.

— Как тебе разрешение? Кристальная четкость! А ведь он собрал эту систему на коленке!

— Пусть четкость и кристальная, но подозреваемая умна и достаточно владеет собой, чтобы не показывать камере свое лицо. Проклятье! Но она ранена, это видно. Надин устроила ей проблему какой-то жалкой зажигалкой! Возможно, она останавливалась по пути, чтобы приложить лед или принять болеутоляющее. Откуда иначе взялся разрыв во времени?

— Вдруг она просто приходила в себя? — предположил Рорк.

— Тоже не исключено. Только она по-прежнему дрожит и пышет злобой. Останови кадр! Вот тут она теряет самообладание! Мастер-код не сработал, и ей худо. Лицо по-прежнему в тени, но хотя бы частично виднеется. Можешь улучшить изображение?

— Постараюсь. Но потребуется время.

— Назови свою цену.

— Я задешево не продаюсь. — Он обнял ее за талию и провел пальцем по ее ребрам.

— Возьмешь долговую расписку?

— Пожалуй.

— Мы увидели еще один ее кусочек, — сказала Ева. — Крохотный, но полезно и это. Она раскисла, а нам только этого и надо.

Она рыдала, не в силах остановиться. Все, чего она желала в этом мире, все ее надежды, мечты, потребности — все разлетается вдребезги.

Откуда такое невезение? Она все предусмотрела, была так осторожна, так терпелива. Все делала правильно. И все зря.

Больше у нее нет цели, пропал смысл, а вместе с ним радость.

Кожа у нее на кисти и выше сильно обожжена, боль такая, словно в руку вонзили сто раскаленных ножей.

С этим она может сладить, но что толку? Жизни-то пришел конец. Жизнь лишилась цели. Она выдумала себе фальшивое предназначение, раз единственный человек, который был ей небезразличен, оказался пустышкой.

Все вранье, подумала она. Сплошная ложь.

Она положит этому конец. Всем все равно — так всегда было, так и останется. Теперь у нее нет никого и ничего. Она знает, как поставить точку: умереть можно дюжиной способов. Остается выбрать один и погрузиться в окончательное забытье.