Гилберт кивнул.

— Питер разбудил меня сегодня в четыре утра, чтобы сообщить эту новость. Он примчался сюда, когда Милеа еще спала, и потом сразу же перезвонил мне.

— Она… черная? — Голос Каролины упал до шепота.

Гилберт искоса глянул на девушку и крепко сжал ей руку.

Он хочет утешить меня? — подумала она.

— Взгляни сама, — сказал он тихо и подвел Каролину к помосту, где на ветке дерева красовалась одна-единственная орхидея.

Каролина боялась взглянуть на нее. Она помнила слова Питера о том, что если этот гибрид окажется не черным, то больше им ждать нечего. После долгих лет труда, после всех тревог, бед, мучений…

Наконец она заставила себя поднять глаза.

Верхние лепестки орхидеи были бледно-лимонного цвета с черными пятнышками. Нижние — в лимонно-черную полоску. А лабеллум отливал неподдельным глянцевито-черным цветом, и так же черны были боковые, причудливо выгнутые лепестки.

Никогда в жизни Каролина еще не видала подобной красоты. Она тихо ахнула и, подавив непрошеный всхлип, прижала ладонь ко рту, пытаясь выровнять сбившееся дыхание.

— Именно так я себе ее и представлял, — ровным голосом сказал Гилберт.

Они замерли, не сводя глаз с орхидеи. Бледно-лимонный оттенок подчеркивал густую глянцевитую черноту. В мечтах Каролине представлялось, что плод многолетнего труда Питера О’Рили будет сплошь черным, но реальность оказалась куда прекрасней грез.

— Невероятно! — прошептала она.

Однако ярлык на помосте, написанный рукой Питера, неоспоримо подтверждал, что это не сон.

— Понюхай, — негромко посоветовал Гилберт.

Глаза Каролины изумленно раскрылись. Так орхидея еще и пахнет? Девушка наклонилась к сказочному цветку и осторожно вдохнула. Голова у нее пошла кругом от сильного приятного аромата.

Она выпрямилась, вздохнула и оглянулась на Гилберта. В глазах его было понимание. Когда-то он мечтал создать финансовую империю. Бросить вызов судьбе — и победить. Для Каролины же целью всей жизни стала эта орхидея.

— С этим цветком ты покоришь весь мир, негромко сказал Гилберт.

Он был потрясен до глубины души, когда она негромко отозвалась:

— Здесь есть только одна ошибка.