– О чем там?

Женя вспылила. За кого он ее принимает? Чужие письма она не читает вообще…

Василий взглянул на нее и, похоже, улыбнулся.

– Ну, давай!

Женя дернулась. Еще она будет ему подавать любовные письма от всяких потаскух!

– Возьми там, – она кивнула в сторону шкафа. – В твоих трусах.

– Почему в трусах, – засмеялся Василий поднимаясь.

– Ну, как. Все-таки от любимой женщины. Там, куда направлены все ее помыслы.

– Ну, ты и юмористка у меня! – совсем развеселился Василий.

Распечатывал и читал он письмо без всякого выражения на лице. Штирлиц! Письмо было, видимо, коротким, потому что уже через минуту он опустил его.

– Хочешь прочесть?

Женя, как ей показалось, искренне мотнула головой.

– Не интересно.

– Ну и правильно, – согласился Василий и сунул письмо, вместе с конвертом в печь. Пламя охватило послание моментально и, едва погасло как, Женя спохватилась. Как она теперь узнает его содержание? Ведь этот иезуит по своей инициативе не проронит ни словечка. Не станет же она расспросами портить весь спектакль – где она знающая себе цену столько дней держалась с таким достоинством… Не может же она теперь все сговнять, прости, Господи! Ну почему было не скользнуть взглядом (можно было даже презрительным) по строчкам. Хоть что-то задержалось бы в памяти…

Уже поздно вечером Женя снова вернулась к злополучному письму, и ей уже не показалось, что невинным вопросом она может подмочить свою репутацию истинной леди. Еще не уверившись в правильности выводов, Женя услышала собственный голос:

– Почему письмо из Орши? Она что, путешествует?

– Была у родственников, сейчас отправилась в Питер.

Женя подскочила.

– В Питер?! Что ей там надо? Что она там копает?

– Да ничего. У нее свои дела.