разгадать его. Дарен разглядел в её глазах, наверное, всю возможную гамму чувств и эмоций: грусть, удивление, ласку, боль, муку, сострадание, даже недоверие и веру… он видел в них всё, но не мог

уловить хотя бы малейшей частички страха. Она не боялась правды, какой бы она ни была. И она не

боялась его.

- Но ведь даже несмотря на всё это, ты сумел сказать то, что чувствовал, – внезапно прошептала она, и

Дарен замер. – Так, может быть, сказка всё же есть?

Он рассчитывал, что та правда, которую он озвучил, наконец-то, позволят ей понять, что лучше не

иметь с ним никаких дел. Рассчитывал, что после этого она оставит его в покое. Уйдет. Исчезнет из его

поля зрения. Но она снова удивила его своим вопросом. Снова ухватилась за тоненькую ниточку

надежды, несмотря на то, что он вновь причинил ей боль.

Черт! Если бы она только знала, как сильно он хотел обладать ею! Если бы догадывалась, что для него

значат её глаза, улыбка, слова и чистая вера… если бы она только знала, как тяжело ему каждый раз

снова и снова отталкивать её от себя, раз за разом причиняя всё новую боль… если бы только знала, как

невыносимо терпеть нескончаемые истязания, когда одно и то же лезвие без конца точит всё ту же, кровоточащую рану… если бы она только знала… если бы только он мог ей сказать…

- Эй, Дар, я тут хотел спросить… – Пол остановился в дверях, заставляя Эбби и Дарена тут же

отпрянуть друг от друга. – Оо... я не знал, что вы… то есть, я не собирался мешать… я могу уйти.

Он показал рукой на дверь, но Эбигейл легко улыбнулась и покачала головой.

Она всегда восхищала его своей исключительной способностью улыбаться в самые нелегкие моменты.

- Всё нормально. Я всё равно уже ухожу.

- Уверена? – Осторожно спросил Пол. – Я могу подождать. У меня не срочно…