- Никто не понимает, Джейсон. Это сложно. – Она подошла к нему сзади, положив руки ему на плечи, и обняла. – А вопрос «почему»… потому что он жестокий человек, пытающийся таким образом манипулировать Рэйчел. И ты один из важнейших механизмов для этой манипуляции.

- Я? Причем тут я?

- Потому что задевая тебя, он делает больно и ей тоже, и она страдает не только от того, что он причиняет страдания ей, но ещё и от того, что причиняет боль близким ей людям. В особенности, тебе. Её начинают разрывать изнутри чувство вины, страх и ещё большая мука, потому что одно дело, когда делают плохо тебе самой, а другое – когда причиняют боль тем, кого ты безумно любишь.

- Мне сейчас хочется только одного. – Голос Джейсона перешел в шепот. – Набить морду этому чокнутому маньяку.

- Это ничего не решит. Никому не станет легче.

- Мне станет легче. – Джейсон посмотрел Эрин прямо в глаза. – Мне.

Эрин прильнула к брату, и он прижал её к себе, пытаясь держаться, не давая воли чувствам, которые внезапно нахлынули на него.

- Хочешь чего-нибудь выпить?

Джейсон немного усмехнулся. – Топить боль в алкоголе – не в характере Максвеллов.

Эрин улыбнулась. – Я всегда говорю это Алексу.

- Так говорил отец. - Джейсон попытался улыбнуться, хоть эти слова и дались ему невыносимо тяжело. Прошло уже столько долгих лет с того момента, как не стало Митча Максвелла, а он помнил те ужасные дни так отчетливо, как будто всё это произошло лишь вчера. Эрин на тот момент было всего четырнадцать, и она переживала это ещё тяжелее. Его сестра никогда не видела свою маму, тогда, как Джейсон помнил от неё хоть что-то. Запах, улыбку, прикосновения. Он сохранил хоть какую-то память о ней.

- Ты останешься на ночь?

- Нет. Мне нужно уладить кое-какие дела. Но я приеду утром.

- Какие дела, Джейс? Сейчас пять утра.

- Я приеду к одиннадцати, обещаю. Хочу навестить Кларка.

- В пять утра?

- Вряд ли он спит, Эрин, ты же его знаешь.

Она вздохнула. - Да… как никто знаю.

Джейсон взглянул на сестру, приподняв её подбородок. – Ты в норме?

- Да. Конечно.