В тот день они выгуливали Оскара, как вдруг небеса разверзлись, и на них обрушился сильный ливень. Они помчались обратно в дом, а затем заторопились на кухню, оставляя после себя дорожки стекающих дождевых капель. Когда Кейтлин споткнулась о поводке собаки, Адам поймал ее. Они упали на пол, потеряв равновесие. Она была сверху. Адам подтянул ее ближе, зарывшись лицом в ложбинку между грудей, облепленных мокрой блузкой. И начал целовать. Кейтлин пылко ответила – и в этот раз они пришли к согласию, когда их мокрые, скользкие тела соединились. Дрожа и возбуждаясь, она переживала каждое прикосновение: его руки на ее ягодицах, его язык на ее сосках, твердости его члена у ее живота, - пока он, наконец, не начал плавно двигаться меж ее ног и не подарил ей нескончаемое удовольствие.

Теперь Кейтлин не жаловалась на память. В конце концов, она не потеряла саму себя, не растворилась в личности Келли. Наоборот, неделя проходила за неделей, и ее «второе я» исчезало, расплывалось туманным воспоминанием. И Кейтлин чувствовала, что недалек тот день, когда ее личность вновь станет цельной. И Адам будет рядом.

Она повернулась в его сторону, борясь со слезами.

- Привет, - сказала она, когда он подошел поближе.

- И тебе доброго дня, - он заметил ее слезы, - ты в порядке?

- Тебе судить, ты у нас психиатр.

- Мое профессиональное мнение? Ты безнадежна.

Кейтлин шлепнула его по руке.

- Мое личное мнение?

Она ждала, выгнув бровь дугой.

- С тобой определенно все в порядке, - Адам обнял ее одной рукой. – Может, даже больше, чем просто «в порядке». В полном порядке. В идеальном.

Кейтлин засмеялась:

- Господи, Адам, в самом деле? В полном порядке? – ей вспомнилось и то, через что пришлось пройти ей, через что они прошли вместе. И то, как хорошо он ее знал. – Я требую подробностей.

- Хорошо сказано! Как насчет обеда?

- М-м-м,…почему бы и нет?

- Я готовлю.

Кейтлин вновь засмеялась:

- Думаю, тогда я – «пас».

Адам стиснул ее в объятиях:

- Ах ты, скверная девчонка!