Я уже открыл рот, чтобы возмутиться и завязать спор, но следующие ее слова унесли прочь все, что было до:

— Эйтор! Я люблю тебя! Люблю, понимаешь? Твое поведение и холодность убивают меня. Пожалуйста, скажи, что тоже еще любишь; умоляю, прости меня, я уже не смогу без тебя.

Я поднял руки и обхватил лицо Алекс ладонями, всматриваясь в ее глаза, полные отчаяния. Меня перемкнуло, я смог сказать лишь одно, перед тем как накрыть ее губы своими:

— Наконец—то я дождался этих слов от тебя.

Я прижал ее к себе, крепко сжимая в объятиях, желая раствориться в ней; я целовал медленно, исследуя, даря нежность, выражая в поцелуе всю любовь, что накрывала меня с головой; я дрожал, но не от холода — так на меня действовала она. Алекс была моей слабостью. Мое сердце неистово билось о ребра, словно рвалось к ней. Я не мог сосредоточиться ни на чем кроме нее; как бы я ни пытался взять себя в руки и отстраниться, у меня не выходило, и Алекс потворствовала мне. Она отвечала на мои поцелуи со всей страстью, смело пуская в ход свои руки; она исследовала мое тело, повергая меня в пучину страсти, затыкая трезвый разум, кричащий о том, что сейчас не время и не место, что нельзя находиться в воде слишком долго: не лето. Но все доводы рассудка стирались, уносились прочь под давлением чувств, ощущений, легкого помешательства. Я обхватил Алекс за бедра и приподнял; она обхватила меня ногами за талию, углубляя поцелуй, запуская одну руку в мои волосы, она пыталась прижаться ко мне еще теснее. Окончательно заткнув свой рассудок, я отдался во власть страсти и любви, что витала вокруг нас с Алекс. Занятие любовью под водопадом, с любимой девушкой, женой — это то, что я сохраню в памяти до конца своих дней.

Возвращались мы в лагерь, держась за руки. Я напомнил Алекс о траве Набиру, что ей следует выпить, она беспечно улыбнулась и кивнула. После произошедшего на водопаде она была немного ошеломлена, я тоже никак не мог прийти в себя. Мы два сапога пара: совершенно несдержанные, вспыльчивые и противоречивые. Тори усмехнулась и подмигнула нам, видя наши довольные лица. Энджел, как и обещала, держалась от меня подальше, но я ощущал на себе её пристальный взгляд. Это нервировало, но я старался обращать на нее поменьше внимания.

В эту ночь Алекс легла со мной. Она жалась ко мне всем телом, дарила короткие чувственные поцелуи, она больше не скрывала своих чувств, Алекс открылась мне полностью, и я пребывал в блаженном состоянии от этого.

— Я люблю тебя, малышка, — прошептал я, когда меня окончательно сморил сон и я едва держал глаза полуоткрытыми.