После омовения агачи решила позавтракать, но новых дам зенана за дастархан с собой не пригласила даже жестом, оставив стоять, как служанок. Это было невиданное унижение, однако Мехрун-Нисса справилась. Сделав вид, что ей нехорошо, попросила:

— Ваше величество позволит нам пока выйти наружу. Болезнь еще сказывается…

В результате пока Салиха вкушала, а она не спешила, испытывая терпение Мехрун-Ниссы, они с Арджуманд стояли на балконе, слушая журчание водяных струй фонтанов.

Мехрун-Нисса сейчас жалела только об одном: что не отравила ненавистную соперницу прямо на свадьбе. Она вполне могла сделать это, а теперь поздно. Все блюда, предназначенные для агачи, проходили проверку, их пробовал сначала повар на глазах у евнуха, потом сам евнух, а потом еще служанки перед Салихой.

Увидев это, Мехрун-Нисса усмехнулась: почему-то все считают, что яд подсыпают только в еду. Она непременно подсыплет, но несколько иначе… Должно пройти время, чтобы не возникли ненужные подозрения.

Арджуманд начала приходить в себя, понимая, что их с тетушкой ждет в зенане. И к тому моменту, когда появилась Акрабади Махал, девушка была способна дать отпор.

Жена принца шла к покоям агачи быстрым шагом, только конец сари развевался. Так не ходят индианки, их шаг плавный, ступни встают ровно, чтобы получилось легкое покачивание бедрами, столь привлекательное для мужчин. Такому шагу можно научиться, даже если не родилась в Хиндустане, но принцесса то ли не знала о нем, то ли считала свою довольно резкую походку, больше похожую на мужскую, привлекательной.

Акрабади Махал остановилась, разглядывая склонивших головы гостий, фыркнула:

— Вы Мехрун-Нисса и Арджуманд? Правильно сказали, что болезнь оставила следы на вашей внешности. Придется прислать вам своих служанок, чтобы привели вас в порядок. Я не люблю некрасивых женщин рядом. Ты будешь моей придворной дамой, может, это поможет найти тебе мужа…

Принцесса разглядывала Арджуманд так, словно та была шудрой — представительницей низшей касты Хиндустана. Или храмовой танцовщицей, занимающейся проституцией.

В действительности все было не так…

Они обе были персиянками, обе были очень хороши, но принцесса, хоть и считалась красавицей, выглядела злой, возможно, не по своей воле — брови слишком резко взлетали вверх, вместе с чуть крючковатым носом создавая впечатление хищной птицы, губы то и дело сжимались, и из-за этого казались уже чем есть, взгляд был колючим… Арджуманд в Бенгалии не только не растеряла свою привлекательность, но стала красивей.

Женщины зенана были несправедливы — ни тощими, ни некрасивыми тетушка с племянницей не выглядели. У обеих были тонкие в талии станы, гибкие фигуры, недаром же Мехрун-Нисса заставляла Арджуманд по многу раз за день рассыпать по полу горох и поднимать по одной горошине, делая полные наклоны. Да еще и поворачиваясь боком. И танцам Арджуманд и Ладили не зря обучали.