— Вторую неделю.

— То есть?

— Откуда вы знаете Престона?

Амрита едва заметно усмехается:

— Ты забываешь, что я мать Сингха. И сама была актрисой, мы с Санджитом снялись вместе в двух десятках фильмов в ролях любовников. И отец Раджива был режиссером. Но ты не из кино. Чем ты занимаешься?

— Отвечать обязательно?

Амрита внимательно смотрит на меня.

— Нет. Просто ты очень лихо дерешься.

— Юность была бурной, — ухожу я от ответа. — Вы тоже неплохо владеете приемами единоборств.

— Ладно. А сейчас что чувствуешь, где алмаз?

Я прислушалась к себе.

— Спокойствие, будто он рядом и с ним все хорошо, — говорю я наконец.

Амрита довольно кивает. Чему это она рада?

Какое-то время мы едем молча, думая каждая о своем. Я не могу понять, что именно чувствую к этой женщине. С одной стороны, Амрита страшно меня раздражает, даже злит, все время хочется поступить наоборот, даже если я понимаю, что она права. С другой — я испытываю к ней уважение. В ней чувствуется стальной стержень и большой жизненный опыт спасительницы.

Амрита Ратхор… Я никогда не любила индийские фильмы, и ее имя мне ни о чем не говорит. Но где-то я его уже слышала.

А опыт показывает, что если мне что-то запало в память, то я могу при желании это вытащить. Я пытаюсь.

Лучше начать с самого начала. Я прилетела в Индию, чтобы расследовать убийство Хамида Сатри… Вот оно! Вадант, этот мерзкий слизняк, в первый же день говорил о том, что у Хамида Сатри была женщина гораздо старше него, которую звали Амрита Ратхор. Красавица и при деньгах, но старуха — таков вердикт Ваданта.

Амриту вполне можно назвать красавицей, причем ее красота с годами становится еще благородней. Возраст… да, вполне может быть. Как все запутанно в этой Индии.

— Вы хорошо знали Сатри?

Амрита с усмешкой отвечает: