Адам опустился на колени и пощупал пульс. Она каким–то чудом была жива, но кровь бежала из огнестрельной раны повыше пояса. Адам молился, чтобы не задело важные жизненные органы.
– Райан выстрелил в нее, – плакала Эшли. – Мне пришлось остановить его до того, как он выстрелил еще раз.
Трясущимися пальцами Адам вытянул сотовый и набрал телефон службы спасения, кое–как выговорил адрес и объяснил, что нужны две машины скорой помощи.
– Держись, милая, – умолял Адам, осматривая рану. Он, чтобы не вызвать большего кровотечения, боялся сдвинуть Уитни с места, ладонями зажимая рану.
Джаспер и Лекси кружили вокруг тел. Адам по виду собак понял, что им невдомек, как серьезна ситуация.
– Пошли прочь, – крикнул он им. Собаки поджали хвосты. – Сидеть. Сидеть. Тихо, – сказал Адам уже голосом поспокойней.
Он с трудом слышал, что бормотала Эшли. Карточные долги. Загрязненная земля оказалась ценной. Что–то насчет ее потерянного отца и денег.
Адаму было плевать. Самое важное сейчас – спасти Уитни. Он услышал вой сирен: все ближе подъезжали полиция и «скорая».
– Скорее, скорее, – услышал он себя.
В висках стучало, он попытался думать, но сейчас ничего не мог сделать, кроме как ждать и молиться. Уитни, раздирая его душу, лежала неподвижно, почти бездыханная: с прекрасного лица сбежали все краски.
– А–а–а, а–а–а, – простонала она, не открывая глаз.
– Я люблю тебя, Уитни, – сказал Адама, хотя ситуация и была неподходящей. У него, может, никогда не будет шанса это сказать.
– А–а–адам. – Веки затрепетали, потом приподнялись так слабо, что он сомневался, видит ли она его.
– Ш–ш–ш. Не пытайся говорить.
– Джа–джа–джаспер… ч–чип… шея.
И закрыла глаза.
– Мы слышали обо всем по теленовостям, – сказала Холли Адаму. – И приехали прямо сюда. Решили, что мы тебе нужны.
Адам смог лишь кивнуть Тайлеру и Холли. Ему никто не поможет, если Уитни не выживет.
Они сидели в комнате ожидания в хирургическом отделении. Прошло два часа, как «скорая» доставила Уитни. Ее немедленно увезли в операционную. Один раз выходила медсестра лишь с одной новостью: Уитни все еще жива. Секунды текли как дни.