– Перевернись, – приказала я. – Попробую развязать веревку.
– Это клейкая лента.
– Перевернись!
Беннет пытался двигаться, повернуться ко мне спиной. Я старалась поставить руки в нужное положение. Раненое предплечье пульсировало, как от ударов в большой барабан. Я могла шевелить пальцами, но они затекли и плохо слушались. Конец ленты найти не удалось. Попытавшись разодрать ее насквозь, я сломала ноготь.
– Твою мать!
«К черту Беннета», – подумала я. Выбраться он не поможет, потому что будет думать только о себе, и все кончится тем, что в ходе побега нас обоих убьют. Я начала шарить по багажнику в поисках чего-нибудь, что смогла бы использовать как оружие. Там было пусто.
Машина резко свернула влево, потом вправо, на мгновение остановилась, пока что-то снаружи загремело и заскрежетало.
Ворота.
Затем автомобиль проехал вперед. Ворота со скрипом и шумом закрылись.
Когда багажник открылся, первым я увидела дуло пистолета Кулака.
Я задержала дыхание и ждала, пока тот спустит курок.
– Вылезай, – скомандовал он. – Вылезай!
Я выбралась наружу, голова немного кружилась, ноги пошатывались.
Со связанными за спиной руками следом вылез Беннет и минуту простоял, сложившись вдвое.
– Выпрямись! – велел Кулак.
Беннет разок качнулся на мысках и рванул вперед, врезаясь в русского как таран. Оттолкнул его в сторону и побежал к воротам.
Очень спокойно Кулак вернул равновесие, прицелился и выстрелил.
Я с ужасом наблюдала, как правая нога Беннета подогнулась, и тот, вскрикнув, упал.
Вдалеке звучали сирены патрульных машин, но жуткое предчувствие подсказывало мне, что сюда они не приедут. Мы оказались за запертыми воротами на автосвалке Алексея Кулака, во власти безумца.