– Случилось.

– Я могу чем-то помочь? Мирослав?

– Да, – он махнул головой в сторону недалеко припаркованной машины, – мне нужно, чтобы ты поехала со мной на несколько часов. Да, мне нужна твоя помощь.

– Хорошо, – покорно сказала я. Чувствовала себя обязанной ему и помнила о своем обещании об ответной услуге, поэтому, даже не заподозрив подвох, решительно направилась к его автомобилю.

Мы ехали молча. Я пыталась узнать у него, что произошло и куда мы едем, но он продолжал хмуро отмалчиваться.

Вскоре, я увидела знакомые ворота – мы приехали в тот самый дом, где всего лишь неделю назад побывали с Ирой.

– Что-то с родителями? – обеспокоенно спросила я.

Он не ответил. Припарковавшись возле дома, он обошел машину и помог мне выбраться наружу. Потом жестко взял меня за руку и повел в дом.

– Мирослав! Ты делаешь мне больно! Я и сама прекрасно дойду!

– Мы должны поговорить, – наконец произнес детектив, когда мы уже были в доме, – здесь нам никто не помешает.

Я высвободила свою руку и потерла запястье. Взгляд Мирослава упал на мои руки – то, что он увидел, привело его в бешенство.

– Это кольцо от него?! – практически зарычал он.

– Что? – я посмотрела на свои пальцы, вот, отчего такая реакция.

– Аня! Как ты могла? Я знал… знал… что ты пойдешь на этот чертов бал! Зачем ты это сделала?! Одумайся! Пожалуйста!

Он отошел к окну и сказал, не поворачиваясь ко мне:

– Аня, ты же знаешь, что я чувствую к тебе… Почему?! Почему ты снова и снова возвращаешься к нему? Ты же знаешь, что вы не будете счастливы вместе! С ним тебя ждет только опасность! Ты же понимаешь это! Не будет никакой семьи! И детей! Аня!

Мирослав резко развернулся и молниеносно приблизился ко мне, схватил меня за плечи и встряхнул:

– Аня! Очнись! Пожалуйста, не делай глупостей! Останься со мной, и я положу к твоим ногам свою жизнь! Аня!

Я пыталась вырваться, но у этого обезумевшего от ревности зверя было достаточно силы и мощи, чтобы я даже не смогла пошевелиться в его цепких руках. Он застыл, глядя мне в глаза. Я поняла, что на это раз мне так просто не уйти.

– Аня, – еле проговорил он совсем охрипшим голосом, – ты будешь моей!