Психологи чертовы. Можете не говорить. Они ведь видят, что ему хочется. Хочется обо всем этом говорить. Но он действительно понял, что сейчас лучше всего помолчать. Завтра утром приедет его адвокат, и тогда он будет с ними разговаривать. Но уже по-другому. У него лучший адвокат в городе. Все можно купить за деньги. И он не будет сидеть здесь, нет. Он завтра же выйдет под залог, что бы там ни наговорил этот Кашуба. Шуба! Мелкая сошка. Он использовал его, а теперь он не нужен. Его собственная ученая собачка. Ну, не такая уж ученая, как оказалось. Его место как раз здесь. А он никого не убивал! У него алиби. На все три случая алиби. И они это прекрасно знают, поэтому и ловят его сейчас. Но им его не поймать. Его адвокат легко докажет, что он никого не убивал. Он выйдет отсюда и будет жить дальше. И она вернется к нему. Она обязательно к нему вернется.

— Я что-то плохо себя чувствую, — с вызовом сказал он, гася сигарету. — Сердце прихватило, знаете. Вы ведь не имеете права меня допрашивать, когда я плохо себя чувствую, правда?

— Не смеем вас задерживать, Олег Григорьевич, — сказал сонный майор с нескрываемым сарказмом в голосе. — Сейчас препроводим вас в санчасть. Там вас, г-хм, полечат!

Банников и так уже понял, что Шумейко больше ничего не скажет. Теперь за него будет говорить адвокат. Этот молодой парень, сидящий здесь, перед ними, совершенно обдуманно и спокойно убил своего брата. Убил Феликса, о котором никто не заплачет. Убил Сергея Кузнецова. И если его отсюда выпустят — а очень возможно, что его все-таки отпустят, он и дальше будет убивать всех, кто ему мешает. Он вошел во вкус. Очень трудно будет сделать так, чтобы этого Шумейко все-таки посадили. Они, конечно, сделают все возможное. И даже невозможное. Но слово Кашубы будет против слова Шумейко. Кузнецов убит, и он уже ничего не скажет.

Майор Банников всегда был реалистом. Он нажал кнопку и вызвал конвой.

Нину сегодня выписывали. С утра заходил доктор Емец, весело с ней попрощался. Сейчас приедут Васька с Геркой на машине и заберут ее. Куда она поедет? В свою бывшую квартиру, туда, где она пыталась убить Сергея? Нет, только не туда. И не к Ваське. Лучше уж, наверное, к отцу.

Она сидела одетая и собранная на своей высокой жесткой кровати. Похудевшая, бледная, осунувшаяся. Другая, и не только внешне. Как она теперь будет жить? Димка. У нее остался ее Димка. Вчера она говорила с ним по телефону. У них там еще лето. Дорого она бы дала, чтобы вернуться туда, в лето, на две недели назад. Никогда не возвращаться в этот город, никогда не делать того, что уже сделано. Но, как говорят на Востоке, даже сам Аллах не может возвратить минувшего… Она вздохнула. Нужно как-то устраиваться. Забирать Димку, искать работу. Нужно начинать жить. А хочет ли она жить? Она не знала.