Правдивое повествование наше заканчивается, дорогие мои. Собственно говоря, нам остается только сообщить о допросе Джозефа, состоявшегося той же ночью в офисе Овсянникова, уже под утро, на рассвете – в то самое время, когда догорала резиденция губернатора, и неизбывно, неистощимо желая жить, стояла посреди огня фреска с изображением Мальчика, в то самое время, когда голый Голубович лежал в обнимку с голой Хелен на могиле княжны Кушаковой-Телепневской, а рядом стояла огромная брезентовая сумка, и аккуратно наброшены были на оградку могилы Алевтины Филипповны Bанькины пиджак и брюки, и висели на оградке, проветриваясь, Bанькины носки, и стояли возле оградки на песке начищенные Bанькины полуботинки.

Джозеф же решительно отказывался сотрудничать с российским следствием, пока ему полностью не заплатят за буровую установку Graffer, принадлежавшую, как выяснилось, именно ему одному – инженеру Джозефу Грею Мак-Ковену. Возможно, вздорного инженера объявили бы погибшим вместе с остальными, но его уже после взрыва видело живым множество народу, в том числе иностранные журналисты. Пришлось уплатить – в ведомстве полковника Овсянникова не оказалось подходящей к случаю статьи расходов, и он вынужден был срочно звонить в Москву, чем уже окончательно и бесповоротно погубил карьеру. Даже, значит, получив твердое обещание выплаты денег, Джозеф долго отрицательно мотал головой. И только убедившись, что на его счет в Глазго переведена требуемая – завышенная им раза как минимум в полтора – сумма, показал, что о судьбе Пэт Маккорнейл ему ничего неизвестно, что она действительно являлась женою погибшего Майкла Маккорнейла и что Пэт от своих русских предков владела какой-то русскою тайной, о которой никому ничего не говорила, потому что была немою после перенесенного в детстве стресса. Так же Джозеф показал, что ни о какой водке на Борисовой письке Майкл Маккорнейл и не подозревал, а собирался открыть возле бывшего монастыря золотоносный пласт, о существовании которого знал с юности от родителей, и что концессию на разработку месторождения он получил в Москве напополам с… И тут же допрос Джозефа завершился. Джозеф пожал плечами и сообщил, что все русские тайны ни пенса не стоят и что русские все равно сами не умеют пользоваться своими природными богатствами, и что вообще все природные богатства во всех странах мира должны принадлежать народу. Тут допрос Джозефа завершился вторично, после чего Джозеф заявил, что остатки буровой установки он передает русской службе безопасности безвозмездно. Подобный подарок справедливо показался допрашивающим еще одним хамством, поскольку все остатки буровой к этому времени уже были аккуратнейше собраны до мельчайшей детали, до винтика, а что не успели собрать, ходили и, не спросивши Джозефа, собирали сейчас. Тем не менее соглашение о передаче остатков буровой установки и неимении претензий Джозефу тут же подали на подпись, и он подписал под видеосъемку, и сказал прямо в окуляр видеокамеры, что не имеет никаких претензий и что хочет домой. После чего гражданина Великобритании Джозефа Грея Мак-Ковена, даже не давши ему выспаться, немедленно выдворили за пределы Российской Федерации – посадили сначала в машину, а потом в эконом-класс регулярного авиарейса Санкт-Петербург – Лондон, где заморский гость, наконец, заснул.