Я входил в нее быстро и твердо. В какой-то момент я встревожился, что причиняю ей боль, потому что слышал, как ее тело бьется о стену. Но когда я попробовал снизить темп и напор, она взмолилась, чтобы я не делал этого. Нет ничего лучше, чем услышать, как любимая женщина говорит, что она любит твой член и хочет, чтобы он стал еще тверже. Оргазм накрыл нас одновременно, долгий и сильный. Мы синхронно вскрикнули. Я был уверен, что нас услышали соседи. Черт, я хотел, чтобы они слышали. Я хотел, чтобы весь этот долбаный мир знал, что эта женщина сделала для меня.

Я пробормотал у ее губ:

– Черт подери, я люблю тебя, Сорайя Венедетта.

– Я тоже тебя люблю, Костюм. Думаю, я влюбилась в тебя еще до того, как мы встретились.

Я фыркнул.

– Должно быть, все дело в невероятном обаянии моих сообщений.

– На самом деле ты был настоящим придурком. Фото, которые ты хранил в твоем телефоне, заставили меня понять, какой ты замечательный человек, пусть и со стальным сердцем.

– Фотографии, которые ты прислала мне сегодня утром, нравятся мне намного больше, чем те, которые ты отправила мне до нашего знакомства. Возможно, мне следовало бы сделать подобные снимки частью компенсации за ту боль, через которую ты заставила меня пройти.

– Я могу это сделать. С тобой легко.

– Я не сказал, что это вся компенсация.

– Дай-ка я угадаю. Дополнительную плату ты возьмешь минетом?

– Для начала неплохо.

Ее брови взлетели.

– Для начала? И как долго я буду твоей должницей?

Я взял ее лицо в ладони.

– Я бы сказал, шестьдесят мне хватит.

– Шестьдесят дней? Думаю, с этим я справлюсь.

– Лет, Сорайя. Я жду шестьдесят сексуальных фоток и минетов следующие шестьдесят лет.