Холодная исхудавшая ладонь проскользнула в широкую горячую ладонь Калева. Мужские пальцы дотронулись до запястья, на котором проступали кривые шрамы, и в этот момент Калев вдруг почувствовал ее отчаяние. Он не понял, откуда возникли подобные мысли. Может, она подсунула их, а, может, он, наконец, понял ее суть. Он увидел в ней брошенного одинокого и оттого озлобленного на весь мир детеныша, который вот-вот вступит во взрослую жизнь. Ей страшно. И она борется со страхом теми способами, которым научилась сама. Она не хочет уходить отсюда, но лишь потому, что неизведанное пугает ее. Она не имеет другого дома, но она отчаянно пытается его найти. Утопический дом, где она будет счастлива. Дом, который ищет каждый человек.

Калев помог ей встать, и они вместе зашагали по больничным коридорам, стены которых угрожающе сжимались позади. Гром продолжал сотрясать стекла, ливень заглушал шаги. Нина с грустью вспомнила скамью в аллее. Еще несколько дней назад до того, как Эрик пришел к ней во второй раз, до того, как отпустила Тори, Нина сидела там и наблюдала, как дятел тщательно выдалбливал стволы в поисках еды. Нина отчетливо помнит тот момент, когда мир вокруг замер и превратился в черно-белую картину параллельной жизни. Такое случалось нечасто и означало что-то очень важное. Ее словно вырывали из реального мира, оставляя за его гранью. Она не могла объяснить это таинственное место, но именно там она чувствовала то, что вот-вот произойдет. Тысячи голосов шептали наперебой, и она с трудом улавливала суть их речей, но потом наставал момент, когда все, наконец, становилось ясно. Она упорядочивала фрагменты и сопоставляла голоса, словно собирала паззл. И когда последний отрывок вставал на место, ее снова вталкивали в реальный мир, куда она забирала с собой предвидение. И хотя в реальном мире она отсутствовала всего несколько секунд, за гранью они могли превратиться в целые года…

В тот день она вынесла оттуда предвидение заговора, который происходил сейчас. Она видела, как Калев вел ее по коридорам в ночи. А в углу темной комнаты ждал тот, кто станет ее сопровождающим за стенами больницы.

Остап шел впереди, чтобы подать знак, если судьба занесет незваного свидетеля на их путь. Но коридоры были безжизненными, а обитатели лечебницы – витали во снах.

Наконец, они прошли по переходу и очутились в старшем отделении. Всего один лестничный пролет и вот уже знакомые зарешеченные стеклянные двери читальни подрагивали от ветра, гулявшего в коридоре. Остап остался снаружи.

Эрик сидел, положив ноги на стол. Одна лампа была включена, и Эрик читал под ней.