Да она, похоже, и не думала. Её лицо сияло, глаза сверкали. Наконец пришел черед огромного четырехэтажного торта, украшенного со всех сторон кремом и розочками. Сверху стояли традиционные фигурки жениха и невесты.

Дэйр взглянул на Энджи, и она посмотрела на него в ответ; лицо ее было расслабленным и радостным, не таило никаких колебаний или сомнений — ни тени воспоминаний. Другая свадьба для нее больше не существовала.

Как они режут торт, собрались посмотреть все гости. На секунду Дэйр засомневался, не присутствовал ли кто-то из них на прошлом венчании Энджи, не стал ли свидетелем ее конфуза. Конечно, ее друзья из Биллингса там были, но, кажется, они тоже об этом не вспоминали.

Эта свадьба — единственная, что имело значение.

Энджи не просила Дэйра не швыряться в нее тортом, но он и не собирался. И так знал, чего она хочет. И что важнее — знал, чего она не хочет. И пусть на этот раз Энджи не нанимала визажиста, чтобы тот сделал ей прическу и макияж — и слава богу, потому что она и так великолепно выглядела, — Дэйр все равно все знал. Он же не полный придурок.

Торт они разрезали вместе, его рука лежала на ноже поверх ее руки. Затем Дэйр обмакнул палец в глазурь и поднес к ее губам. Энджи засияла улыбкой и быстро слизнула сладость. Губы мягко всосали кончик пальца, а язык его нежно поглаживал.

Дэйр почти закатил глаза. Твою мать! Вот черт… Она все еще вытворяла это с ним — с удовольствием взрывала ему мозг. Все тело дрогнуло в предвкушении. Предвкушать Дэйр любил, но содрогаться предпочитал с Энджи наедине.

Затем его жена отломила крошечный кусочек торта, который они вместе отрезали, и сунула ему в рот, все чинно и благородно. Дэйр издал грубый звук: Энджи Кэллахан можно кормить его когда угодно.

Энджи Кэллахан. Чертовски хорошо звучит!

Он наклонился и шепнул ей на ушко:

— Ты выглядишь ужасно аппетитно, так бы и съел. Чуть позже.

— Взаимно, — улыбнулась Энджи, и черт его дери, Дэйр снова вздрогнул.