— А каким образом вы работаете с некомпьютеризированной информацией? — спросил он. — Как быть со старомодным текстом, напечатанным на машинке или написанным от руки?

Все посмотрели на Хенсена. Он пожал плечами:

— Да, это проблема. Мы можем ввести некоторые данные вручную, если речь идет о нескольких сотнях записей, в Висбадене у нас есть развертывающие устройства, которые переводят печатные листы на компьютерный формат. Но этого недостаточно.

— И какое же количество данных некомпьютеризовано? — спросил шеф. Хенсен повеселел:

— Не так много. «1984» Оруэлла не так далек от нас.

— А как быть с Вавилоном? — спросил шеф. Хенсен недоуменно посмотрел на Медведя, тот пожал плечами.

— Вавилонская башня, — пояснил шеф. — Как вы оперируете записями на разных языках — английском, французском, немецком, итальянском и так далее.

— А, — ответил Хенсен, — надо сказать, что фактор Вавилонской башни — это не такая уж большая проблема. Мы обеспечиваем девяностопроцентную гарантию качественного перевода. Остальные десять процентов — это возможные ошибки из-за многочисленных значений одного и того же слова. Возьмите, к примеру, слово screw. Оно может иметь значение «завинчивать» в фразе «я завинчивал гайку»; может означать «обманывать и надувать» в фразе «я прогорел на этой сделке»; но может означать «половой акт» в фразе… — он умолк, смутившись.

— Продолжайте, — сказал раздраженно Керсдорф, — примеры мы и сами можем привести.

— Хорошо, — продолжал Хенсен, — к счастью, полицейская, а равно и коммерческая информация систематизирована. К примеру, список пассажиров на борту авиалайнера не нуждается в особом переводе, то же самое относится и к расписаниям самолетов, к подписным листам и так далее.

— О, кей, — сказал шеф, — значит, с переводом систематизированной информации компьютер справляется без труда.

— Да, с ней дело обстоит значительно проще, — подтвердил Хенсен, — а примером несистематизированной информации являются собственно показания свидетеля — несколько страниц свободного текста.

— С несистематизированной информацией у вас больше всего хлопот? — спросил шеф.

— Точно. Но нет проблемы, которую не смог бы решить человеческий разум в сочетании с экспертными системами.

— Но на это уйдет время, — сказал шеф, — а в этом-то и заключается проблема.

В комнате наступило молчание. Хенсен пожал плечами.

— Меня удивляет, почему углекислый газ так редко используется? — спросил Сантин. — Это же замечательная летальная субстанция. Действует он через вдох. Это, конечно, не так впечатляюще как нервный газ, который проникает через кожу. Ты вдыхаешь углекислый газ, посредством крови он преобразуется в карбоксигемоглобин и вдруг оказывается, что в твоей крови не хватает кислорода и все, тебя больше нет. Ни цвета, ни запаха и достаточно двух глубоких вздохов.