Я стояла позади всех, в полном шоке и до конца не понимала, что происходит.

Крики моих близких людей превратились в гул, сбивая меня с мыслей, которые судорожно крутились в голове.

Всё жужжало. А они все кричали и кричали, потому я сорвалась.

Сжала уши, крича подобно им:

– Хватит!

Все замолчали, развернувшись ко мне. Я нервно сглотнула, смотря на Кристин:

– С чего ты взяла, что Люк – это Птица?

– Знаешь, как переводится фамилия твоего парня?

Я отрицательно качнула, подняв глаза на Люка. Он стоял очень напряженный.

– Эвем на латыни означает Птица.

Люк удивленно вскинул брови.

– Ты в своем уме? – Люк выставил руку, указав на Кристин, – Ты понимаешь, в чем ты меня сейчас обвиняешь?

– Я говорю правду, – прохрипела она, – помнишь листок, который подкинули тебе под дверь? – заглянула в мои глаза, – Там было написано «Marcus», что переводится как Знак. Переводится оно тоже с латыни. Это не совпадение. Знак на латыни и «Птица» на том же языке.

– Это п-правда? – заикнулась я, посмотрев на Люка.

– Алекс, – начал, делая шаги в мою сторону.

– Это правда?! –  я выставила ладонь. На глазах опять появились слезы. Люк остановился, убирая руки от лица:

– Конечно же, не правда! Я даже латынь не изучал никогда. Только Кристин её знает и по её логике, скорее всего Птица она, а не я.

– Хочешь сказать, я сама себя сбила и оставила в лесу умирать?

Люк замолчал, кусая губу.

Из его взгляда тут же пропала злость и он, словно ищейка, задумался. Складки на его лбу стали видны отчетливее.