Я что-то шептал, обессиленно наблюдая за происходящим. Все мое нутро сходило с ума. Металось внутри, пытаясь разорвать не только веревки, но и меня.

Я с трудом оторвала взгляд, подавившись слюной, когда Кристин с очередным толчком упала вперед. Уперлась в землю руками.

Я не моргала, заметив разорванные веревки, что пропитались бордовыми пятнами. Запястья Кристин изнывали от порезов и грязи, скопившейся в ранах. Она подняла голову в сторону мистера Ханта, её пышное платье оголило колени, с которых комками опадала земля. Кристин не выпрямилась, но её спина выгнулась, словно она стала разозленной кошкой.

Мои зрачки метались с мистера Ханта на Кристин, и я вскрикнула. Вскрикнула вместе с воплем Кристин, с которым она бросилась вперед. Мистер Хант не успел отреагировать, лишь сильнее сжав рукоять ножа, когда Кристин запрыгнула на его спину. Впилась пальцами в его глаза.

Началась яростная схватка.

Она кричала, поваливая его на спину. Обхватила его тело ногами, а мистер Хант хрипел, дергая руками. Махал ножом из стороны в сторону, рассекая воздух и пытаясь задеть Кристин, но та лишь сильнее рычала, стиснув руки на его шее. Мистер Хант попытался подняться, но вновь свалился на землю, на этот раз придавив Кристин. Она вскрикнула, невольно расслабив хватку, и мистер Хант специально привстал чтобы обрушиться на неё всем весом. Повторил удар. Ударил затылком в лицо Кристин и все-таки перевернулся над неё. Сел на нее сверху, замахнувшись ножом, но Кристин вскрикивает громче, словно издавая последний рык, и попыталась выскочить. Не понимаю как, но она сплелась с мистером Хантом, укатываясь куда-то в бок, прямо к костру.

По моим венам разгоралась кровь. Адреналин заставил тереть веревки о кору дерева сильнее. Кожа горела, изнывала и пульсировала, но мне удалось подцепить пальцем нитки и распустить ослабленный корой узел. Скинула веревки, что держали меня у дерева, и побежала к Люку. Спотыкалась о ветки, игнорировала головную боль, что резко пронзила меня, и подползла к парню. Смотрела только на него.

Его кожа была бледна и покрыта каплями пота, кровь струилась под одеждой, впитываясь в пальто.

– Люк, – прошептал, дрожащими руками, снимая с него веревки. Не успела подхватить, как его тело свалилось в бок, падая на сырую землю, – потерпи, родной.

Руки тряслись, как и колени. Мне никогда не было так страшно. Развязала веревки, что сжимали его запястья, а сама рыдала. Не поняла почему, но невольно стала качаться взад-вперед, когда откинула веревки. Подползла ближе, ощущая его холодную дрожь.