Самойлов несколько раз объехал каток по периметру и сделал каскад. Настроение было отвратительное, но мыслил он вполне ясно. Он не привык, чтобы решали за него, а Лиза именно это и сделала. И все-таки мысль о том, что теперь между ними не будет ничего, кроме фигурного катания, неприятно скребла душу. Макс понимал, что уже привык к этой девчонке. Возвращаться каждый вечер домой, ужинать вместе, вместе пить по утрам кофе и смотреть по выходным телевизор было вовсе не так уж и плохо. Возможно, что-то у них все же могло бы получиться, но нет.

Лизе нужны чувства, нужны отношения, ей нужно, чтобы ее любили. Что же… Она этого достойна. И он бы тоже мог дать ей все это. Мог бы, но… нет. Только вот стоило представить ее в чьих-то руках, как кровь начинала стучать в висках, а кулаки непроизвольно сжимались. Добровольно отдать ее кому-то…

Миронов, одетый в пальто, прошел вдоль бортика и остановился, чтобы попрощаться. Через несколько секунд к нему подлетела Ксюша. Она на ходу наматывала шарф, одновременно ища что-то в сумочке.

- Готова? – спросил Женя у супруги и, когда та утвердительно кивнула, снова обратился к подопечному: - Все, Макс, мы поехали. Ты давай тоже езжай домой. Нечего тут торчать. Сегодня вы и так хорошо поработали.

- Да, я тоже скоро поеду, - ответил Самойлов, чтобы поскорее отделаться от тренера. Ему хотелось остаться в одиночестве и еще немного обо всем подумать.

- До завтра, - сказала Ксюша.

Она взяла Женю под руку, и они вместе пошли мимо трибун к выходу. Макс проводил их взглядом и, не дожидаясь, пока они скроются из вида, отвернулся. На душе у него было муторно, наблюдать за чужой семейной идиллией не хотелось.

Он пересек каток, доехал до противоположного бортика и вернулся обратно. Теперь, когда он остался один, можно было не притворяться, будто его интересуют прыжки и вращения. Плюхнувшись на первое попавшееся сиденье, он уже собирался отдаться на растерзание недавних размышлений, когда увидел стремительно приближающегося к катку Женю. За ним почти бежала бледная, как полотно, Ксения, ее темные глаза были широко распахнуты, словно у изумленного ребенка. Миронов держал у уха розовый мобильный телефон, а она ловила каждое слово из разговора, казалось, она даже не дышит. Осмотрев каток и трибуны беглым взглядом, Евгений заметил Макса и тут же направился к нему. Ксюша же продолжала смотреть на лед, словно Макс мог затаиться где-нибудь в углу и вот-вот должен был появиться из своего укрытия. Такой испуганной Самойлов не видел ее, наверное, ни разу в жизни. Даже когда Лиза получила травму и лежала с пробитой головой примерно на том же месте, где она сейчас находилась, подобного страха на ее лице не было.