Ее черты разгладились, глаза заблестели, на губах заиграла улыбка. Может быть, Руна вспоминала бабушку, а может, ее радость свидетельствовала о том, что они не зря спасли Тира.

На следующий день прошел сильный дождь. Отлившейся с неба воды все льдинки на воде растаяли, но воздух, казалось, стал холоднее.

– Позволь ему переночевать в одном из сараев, – поразмыслив, попросила Гизела.

Руна посмотрела на подругу скептически. Из-за дождя она сегодня осталась дома.

– Это опасно, – заявила она. – Вдруг завтра Тир вспомнит не только истории из своего детства. И ни в коем случае не оставайся с ним наедине!

– Я не собираюсь оставаться с ним наедине. Я просто хочу, чтобы он переночевал в сарае.

Дождь барабанил по крыше.

Руна, помедлив, согласилась, недовольно кивнув.

– Как знаешь. Но он только ночью будет оставаться в сарае. Днем пускай убирается на берег!

Так и произошло.

Гизела видела, что Руна боится Тира, и сама испытывала перед ним страх. Но этот страх побеждали желание быть доброй и мысли о том, что же останется от нее, если она все забудет.

Однажды Гизела, похоже, нашла ответ на этот вопрос. Теперь, когда весна уже почти победила зиму, теперь, когда в Тире не осталось былой злобы, теперь, когда Руна мастерила свой корабль… теперь Гизела вновь смогла запеть. И тогда она поняла, что будет петь, даже если все ее воспоминания исчезнут. Девушка пела вечером за шитьем и днем, гуляя по берегу и глядя на то, как играет на волнах солнце. Обычно Гизела умолкала, подходя к Тиру, но однажды продолжила пение.

– Зачем ты это делаешь? – спросил он.

– Зачем я пою? – Гизела покраснела от смущения.

– Зачем ты даешь мне еду и одежду? Твоя подруга… ненавидит меня. А ты нет.

Гизела не была уверена в том, что ее душа полностью свободна от ненависти. Но то ли от пения, то ли от дуновения весны злость уходила из ее сердца и все страдания, причиненные Тиром, казались лишь забытым сном.

– Так надо, – уверенно ответила она. – «Любовь долготерпит, милосердствует… все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит».[16] И мы должны быть такими же. Милосердными. Прощающими.

Тир помолчал, а потом попросил Гизелу спеть ему еще. Но девушка совсем смутилась. Так и не выполнив его просьбу, она поспешно удалилась.

Несмотря на «веру, надежду и любовь»,[17] Гизела предпочитала следовать совету Руны и не оставаться с Тиром наедине.