– Сегодня ночью ты мне приснился, и ты был таким веселым. Вот только во сне не было этого острова, и мы познакомились в обычном кафе, куда я любила ходить с Катериной. Это самое лучшее кафе в моем родном Ханске. Мы танцевали с тобой, и ты все время смеялся. Нам было так весело и хорошо вдвоем. А помнишь, как мы впервые встретились? Я приняла тебя за старика и думала, что ты какой-то сумасшедший пленник, случайно вырвавшийся на свободу. Я тогда очень сильно испугалась…. Ты был таким грозным…. А теперь я люблю тебя и даже не знаю, когда это всё случилось. Елена прижалась к любимому еще сильнее, оставляя на его рубашке мокрые пятна, и продолжала с ним говорить. А Дэвон все также лежал неподвижно, вот только из уголка его глаза, сбежала одинокая слезинка.

– Мне всегда казалось, что я никогда не смогу полюбить мужчину. Мои родители были очень несчастливы в браке, и я даже не знаю, что между ними происходило, но в итоге отец убил мою мать у меня на глазах. Всем, кого я знала, чувства приносили только страдания, и мне казалось, что любовь – это наказание, а не благо. А потом я встретила тебя и теперь ты умираешь, но я ни на секунду не пожалела о том, что ты был в моей жизни, я не забуду ничего, останусь рядом до последнего вздоха.

Елена продолжала лежать рядом с Дэвоном, роняя ему на грудь слезы и гладить его потускнувшие волосы. Она начала считать медленные вздохи, боясь, что каждый из них может стать последним и отчаянно молиться за его душу. Время медленно отсчитывало минуты.

***

Эмили сидела на маленькой лавке напротив дома и безучастно смотрела на дверь. Солнце уже давно скрылось за горизонтом и на небе ярко засияли многочисленные звезды. Вокруг стояла абсолютная тишина. Луна медленно плыла по небу, периодически прячась за редкими тучами, а Эбби все ждала, но дверь не открывалась. Где-то за спиной скрипнула другая дверь, и яркий льющийся из дома свет ненадолго осветил широкую улицу, а затем послышались шаркающие шаги. Эбби даже не обернулась, она и так знала, что это Эмили, местная повитуха. Она тоже не спала и теперь вышла и тяжело присела рядом. Эмили развернула в руках тонкий отрез парусины и накрыла им плечи Эбби: – Еще не выходила? – тихо спросила она, хотя и так знала ответ. Она зажгла принесенную с собой масленую лампу и поставила её на траву рядом с лавкой: – Я закончила саван, – продолжила она свой монолог, – думаю, мальчику будет в нем уютно. – Эмили тяжело вздохнула и обняла Эбби своей тяжелой полной рукой. – Ты бы поплакала, моя дорогая, тебе станет легче, – но Эбби не реагировала. Она сидела натянутая, словно струна и непрерывно смотрела на дверь.